Нэнси Дрю: Исчезнувшая реликвия. Гонка со временем. Фальшивая нота

Я закрыла глаза. Мне не хватало сил усвоить всё, что говорил Нэд. Впрочем, несмотря на своё заторможенное состояние, я нашла одну странную деталь в произошедшем. Снова распахнув глаза, я вопросительно посмотрела на своего парня.

– Нэд, – сказала я всё тем же хриплым, словно чужим голосом. – Как так вышло? Я же не настолько неуклюжая. Я не могла вот так вот сорваться с той лестницы. Я обо что-то споткнулась? Или что? – В памяти всплыла дурацкая облегающая юбка. Нет, этого недостаточно, чтобы рухнуть с широких ступенек. Правда же?

Нэд покачал головой.

– Извини, Нэнси. Это ты у нас детектив, не я. Боюсь, никто и не думал тогда разглядывать ступеньки. Мы все за тебя переживали! Мне это даже в голову не пришло.

– Ох, ну конечно. Извини. – Я вздохнула и накрыла ноющий висок ладонью.

Нэд улыбнулся.

– Не глупи, – мягко произнёс он. – Тебе не за что извиняться. Хорошо, что Жак был рядом и позвал на помощь. – Тут Нэд нахмурился. – Кстати, что вы с ним делали на участке мистера Геффингтона?

– Мне показалось, что я увидела там какую-то тень. Поэтому решила проверить, не тот ли это преступник, который уничтожает кабачки…

– Нэнси! – прогремел мой папа, врываясь в палату. – Ты в порядке? Что случилось?

Нэд поднялся и отошёл в сторону, уступая ему место у кровати. Я слабо улыбнулась. Красивое лицо моего отца помрачнело от тревоги.

– Всё в порядке, па. Ничего мне не будет. У нас, Дрю, головы крепкие!

Мы с Нэдом кратко рассказали ему о том, как всё произошло.

– Врач говорит, Нэнси быстро поправится, сэр, – продолжил Нэд. – Он хочет понаблюдать за ней день-другой, но просто на всякий случай. Через несколько дней она будет как новенькая.

– Слава богу, – сказал папа и наклонился поцеловать меня в лоб. – Так, Нэнси, о чём ты там говорила, когда я только вошёл? Неужели ты пострадала, когда расследовала то глупое дело о кабачках?

– Не совсем, – поспешно заверила его я, поскольку он выглядел заметно обеспокоенным.

Мне вовсе не хотелось, чтобы папа заставил меня бросить это дело, решив, что оно чересчур опасное.

– Это всё моя неуклюжесть. Я поспешила и споткнулась на ровном месте.

– Хм-м, – протянул папа. Похоже, мои слова его не убедили.

– Кстати, – добавила я, – мне хочется рассказать тебе о другом расследовании, за которое я взялась.

Сегодня утром папа уехал играть в гольф до того, как я встала, и мне не удалось поделиться с ним историей об украденном яйце Фаберже.

Теперь мне хотелось получить от него совет. Есть ли что-то полезное в том, что я узнала на вечеринке? Пьер слишком остро отреагировал на то, как я «обвинила» его друзей. Может, он знал что-нибудь? А что насчёт подозрительного поведения Жака? Правда ли я упала со ступенек? Или меня столкнули?

Не успела я ничего сказать, как в палату торопливо вошла медсестра.

– Ладно, вы двое, – строго произнесла она. – Как видите, она жива и здорова. И никуда не денется, так что завтра сможете ещё с ней поговорить. А сейчас, боюсь, приёмные часы уже закончились.

Я думала, папа примется с ней спорить. Он умел быть убедительным, когда хотел. Ему вполне удалось бы немножко продлить время.

Однако вместо этого папа тяжело вздохнул и снова поцеловал меня в лоб.

– Отоспись, солнышко. Завтра увидимся.

* * *

На следующее утро медсестра принесла мне завтрак.

Когда она опустила поднос на прикроватный столик и стала поправлять моё одеяло, я спросила:

– А скоро ко мне начнут пускать посетителей?

– Боюсь, придётся ещё несколько часов подождать, моя хорошая, – бодро ответила медсестра. – Ты только не переживай. Уверена, твои близкие придут сразу, как только смогут.

Я ощутила укол разочарования. Голова у меня уже прояснилась, и я начала размышлять о деле Симоны. Некоторые детали меня смущали, и мне очень хотелось с кем-нибудь их обсудить. Медсестра взяла поднос и переставила с прикроватного столика мне на колени.

– А можно хотя бы позвонить? – спросила я.

– Конечно! – Медсестра жестом показала на телефон, стоявший на прикроватном столике. – Но сначала поешь, хорошо? Тебе надо набраться сил, если хочешь завтра выписаться.

Я улыбнулась, наколола на вилку яичницу-глазунью и откусила. Как только медсестра вышла из комнаты, я отодвинула от себя поднос и схватила телефонную трубку.

Мне ответила Джордж. Голос у неё был удивлённый и счастливый. Она явно обрадовалась, что я ей позвонила.

– Как самочувствие? Когда тебя выпустят на свободу?

– Самочувствие лучше, про свободу пока точно не скажу. Вроде обещают завтра утром. Честно говоря, я надеялась, что сегодня меня уже выпишут, но врач хочет подождать на всякий случай. – Я печально вздохнула. – Выходит, потеряю целый день, который можно было бы потратить на расследование кражи. Я упускаю драгоценное время, а мне хотелось бы идти по горячим следам.

– Понимаю, – ответила Джордж. – Хочешь, мы с Бесс тебе поможем? Поищем улики вместо тебя.

Эта мысль мне в голову не приходила.