Ненужный мальчик

– Особенно с чемоданчиком, да, бессовестный? На каждого приходится по четыреста тысяч

франков, а Арсюлу, который придумал всю операцию и получит две доли, достанется восемьсот тысяч… Прямо сон…

На площади Италии они смешиваются с толпой служащих, делающих пересадку на этой станции от 8 до 9 утра. Но коридорам в двух направлениях торопливо, опустив головы, бегут люди. Любая слежка в таком скопище народа практически невозможна. С каждым шагом Мюриэл и ее спутник чувствуют себя все уверенней.

Они снова садятся в поезд, выходят на станции «Порт де Шуази». На углу бульвара Массен за столиком уличного кафе, как и договорено, сидит на солнышке Франк Арсюл, макая рогалик в кофе со сливками. Он рассчитался с официантом, когда тот принес ему заказ, что позволяет не спеша встать и направиться вместе со своими сообщниками к стоящей в пятидесяти метрах от кафе машине. У машины довольно жалкий вид. Мюриэл с чемоданчиком быстро устраивается на заднем сиденье, оба мужчины – впереди.

– Черт возьми, я не ждал вас так рано, – говорит Арсюл, трогая машину.

– У меня не было причин задерживаться, – отвечает лжемедсестра. – Как только представилась возможность забрать в раздевалке товар, я схватила его и смоталась.

– Ты правильно сделала. Никаких осложнений? Отвечает Мюллер:

– Нет. Я проверил. Полицейские сидели в засаде у хирургического отделения, они следят за доктором. Но Мюриэл прошла у них под носом, и они ничего не заметили. В метро я тоже смотрел. Никто у нас на хвосте не висел. Чудеса!

– Нет, – сухо произнес Арсюл. – Это все было предусмотрено. Разница!

Автомобиль направляется к южной автостраде. К счастью, в это утро пробок нет. Мюриэл избавляется от накидки и одежды медсестры и остается в ничем не примечательных юбке и свитере.

– Мы должны были бы добраться до Морделя к десяти часам, – объявляет Арсюл, взглянув на часы. – И нам останется лишь поделить деньги, загрузить малыша и легаша в юбке в фургон и отвезти на

условленное место. Ты проверила содержимое чемоданчика, Мюриэл?

– Еще нет. Сейчас займусь этим.

Чрезвычайно заинтересованный, Мюллер поворачивается на сиденье, чтобы наблюдать за этой операцией. Чемоданчик набит аккуратно скрепленными пачками банкнот. Мюриэл запускает в него руку, подсчитывает пачки. Арсюл следит за ней в зеркальце.

– Доктор сдержал обещание, – констатирует он. – Впрочем, это было в его интересах.

– Не надо преувеличивать, – говорит бывшая медсестра. – Если бы он не согласился, мы все равно не могли убить его сына.

– Это точно, – соглашается «главный мозг». – Убийство наказывается куда строже. А так, умерив требования, мы облегчили задачу доктору и уменьшили степень риска, закончив все дело в двадцать четыре часа. И, видите, – добавляет он, – нет худа без добра. Эта бабенка-легавая избавила нас от забот о мальчишке, и ей пришлось бы подтвердить, что мы с ними хорошо обращались.

– Да, – соглашается Мюллер. – Надо признать, что ты здорово обтяпал дельце, Франк.

– Еще бы, – радуется Арсюл. – Когда легавые начнут теперь искать по-настоящему, для нас дело будет закончено. Но осторожность тем не менее надо соблюдать. Сегодня утром я читал газеты, пока вас ждал. Одна пишет, что полицейские все-таки напали на кое-какой след: один лесничий видел в Булонском лесу фургон и Бьянкари, который якобы копался в моторе. Они сопоставили это с обнаруженной поблизости машиной дипломата. Так что сейчас, когда повезем их, надо быть поосторожней. Наверное, по всей Франции легавые смотрят в оба, чтобы не пропустить фургон.

– Не бери в голову. – Мюриэл настроена оптимистично. – На дорогах полно фургонов «рено».

– Согласен, – не спорит Арсюл. – Но лишняя предосторожность не мешает. Перед тем как ехать, сменим на фургоне номера.

– Ты подготовил запасные номера? – восхищается Мюриэл.

– Нет, но это неважно. Номера с этой машины поставим на фургон, и наоборот. В любом случае это дело одного часа. А потом мы растворимся в воздухе.

– Еще бы, – скрипит Мюриэл. – Сегодня будем ночевать на Балеарских островах.

Автомобиль покидает автостраду при выезде на Фонтенебло. Затем между Фонтенебло и Немуром он съезжает с национального шоссе 7 и теряется на маленьких лесных и сельских проселках, соединяющих сонные деревушки, где половина домов приспособлена под загородные виллы и в течение недели пустует.

Четверть одиннадцатого. Это означает, что они не только уложились по времени, но даже опередили почти на четверть часа график, разработанный Арсюлом, который рассчитывал вернуться в их укрытие примерно без четверти одиннадцать.

– В таком случае, – говорит Арсюл, – мы дадим себе часок, чтобы поделить деньги и ликвидировать следы нашего пребывания в Морделе, а в половине двенадцатого вывезем наших клиентов.

– Шикарно, – одобряет Мюриэл. – Так мне не придется готовить им жратву к двенадцати. Легко отделалась.

При выезде из небольшого лесочка дорога поворачивает влево, пересекает практически пустую деревушку, если не считать двух машин, стоящих между бакалейной лавкой, она же табачная, она же бистро, и церковью с массивной колокольней.