Ненужный узор (СИ)

Голоса моментом затихли. Не было никого. И это молчание было мучительным. Тишина, заставляла меня оглохнуть, стать невидимым, безликим. «Кто-нибудь, поговорите со мной!» — завопил мой голос изнутри. Я сам начал рвать её, я кричал на неё, пытался прогнать. Но никто не ответил.

Я открыл глаза, которые непонятно когда закрыл. Передо мной всё так же находились стеклянные стенки душевой кабины. Вода, теперь уже ледяная, струилась из лейки. Когда она стала такой холодной?

Я вышел из кабины, тихо закрыв дверь. Взглянул на часы, висящие над дверью в ванную. На них красовалось время — 18:23.

Осталось чуть больше часа до тренировки.

ГЛАВА VI: БОЛЬ В ЧЁМ?…

Примечание к части

Изображение под эту главу вы можете увидеть тут: https://drive.google.com/drive/folders/1x3vqahagKcWZ-g5TkYO1wq8nLbiyDur-

«Нет ничего хуже,

чем увидеть мразь в человеке,

которого ты считал

Л У Д Ш И М»

Автор цитаты не известен

Переодевшись, я направился в сторону зала. В последнее время стало сложнее переодеваться. Приходится уходить в туалет, в самую дальнюю кабинку, чтобы никто не увидел. Иногда я захожу в первую, касаюсь своих бёдер в том месте, в котором меня трогал Дима. Слёзы обычно начинали выступать из глаз. Но я всегда заставлял себя остановиться. Нельзя. Нельзя плакать, ни в коем случае.

Иначе я не буду сильным братом. Не стану тем, кто может защитить.

Выйдя из туалета, я поднялся на второй этаж, зашёл в просторный зал. Свет был приглушённый, жёлтый. Это добавляло некого вайба помещению, ведь посреди огромного зала возвышались две огромные мраморные колонны, а между ними висели хрустальные люстры. Свет от них ложился мягким светом на паркет, что также освещался через огромные окна, наполовину завешанные плотными шторами. Я обожал это место, это была настоящая отдушина в той серости, без Димы.

Играла музыка. Это определённо была самба — мой самый нелюбимый и один из самых сложных танцев. Не скажу, что только этот танец самый сложный. Нет. Они все невероятно сложные, быстрые и сложнокоординационные. Но они мне так нравится! Все десять! Ко мне подошёл тренер.

— Привет, рыжик, — сказав это, он улыбнулся. И протянул руку, она была просто огромной. Но я никогда не растеривался, пожимал. — Как поживаешь?

— Здравствуйте. Хорошо, спасибо, — ненавижу врать тренерам, но ничего не поделать. — У меня сегодня с вами?

— Нет, с Горн, — ответил он, обогнув и похлопав по плечу. — Ладно, удачи тебе на тренировке.

— Спасибо, — я криво улыбнулся.

— Да какого чёрта ты делаешь?! — крикнул тренер в дальнем конце зала. — Я же тебе сказала, что надо делать так! А ты делаешь как какая-то сарделька. Почему мысли не работают?! — орала она на весь зал так сильно, что заглушала музыку из магнитофона, рядом с которым стояло много кружек из-под кофе, так же там находилась россыпь дисков с музыкой.

Андрей и Арина закончили буквально через несколько минут после того крика, проходя рядом один из них сказал:

— Берегись, она злая.

— Спасибо, — прошептал я, и в зал зашла моя партнёрша. Эвелина. Ненавижу её. Она такая самонадеянная, аж до рвотного рефлекса милая.

— Привет, — с призрением сказала она. По крайней мере, мне так показалось.

— Ну чего вы там стоите?! — немного прикрикнул тренер. Она никогда так не делала в начале занятия. Я был её любимчиком. Кто её так разозлил? Я шагнул на паркет, ослеплённый радостью перед тренировкой. Единственной моей отдушиной.

Дима(19:52)

Свет из окон огромного зала ложился на плитку перед домом культуры. Мне так хотелось зайти в него. Но боль в сердце ломала рёбра. Помню. Я помню, как прижал его к стене, как бил. Я помню, как Влад сторонился меня, я буквально слышал те всхлипы в его душе, когда он смотрел на меня после драки. Было невыносимо.

«Одним глазком. Всего одним», — сказал я сам себе.

Поднявшись на второй этаж, я заглянул в зал. Он был там. Улыбается тренеру, который кричит на него. Идёт в дальний угол, делает пару шагов, пока вокруг него кружит эта женщина. Она направляет его бёдра, ломает ноги, пытаясь развернуть их, кричит:

— Да! Вот так, направь бедро по стопе! А какого чёрта ты его не скрутил?! — крик раздавался на весь зал, ведь никто больше не занимался, а музыка не играла.

Ещё один шаг. Хлопок. Рука прилетела по ляжке. Лицо Влада немного дрогнуло, на момент исказилось в гримасе боли, а потом снова стало нормальным, счастливым.

«Знаешь, на тренировке меня тренера любят. Я, можно сказать, их любимчик», — слова Влада вонзились в душу. — «На тренировках я чувствую себя очень свободным, не таким как дома. Это моя отдушина».

Я не могу смотреть на него. Я не могу слышать его больше. Не могу слушать эти крики его души. Эти всхлипы. Эту боль. Я виноват. Я.

Отвернувшись, я услышал ещё один хлопок, а потом заметил одежду. Всю чёрную, аккуратно сложенную. Сумка, набитая чем-то.