Ненужный узор (СИ)

Я подошёл к его вещам. Открыл сумку. Там были кроссовки, майка, кепка и спортивные штаны. Он никогда бы не взял их в зал. Я вытащил их. Потом не глядя засунул руку в мешок. И почувствовал что-то. Это были упаковки от открытых пластырей. Их было очень много.

Я резко вырвал руку из пасти этого страшного существа. Казалось, будто эти упаковки — зубы, острые и опасные. Я вернулся к залу, заглянул внутрь. Он стоял там, слушал наставления и улыбался в этот раз уже лёгкой улыбкой. Она не была такой яркой, через неё я читал ту боль, которую причинили удары по ногам.

А потом вспомнил, куда бил его во время гнева. Я тщательно выбирал места, так, чтобы никто не увидел их из-под одежды. Так, чтобы никто не узнал. А он бил меня, хоть я и не ощущал этого, ведь был зол.

Посмотрев на свои руки, мне стало так противно с самого себя. Эти руки разрушили то, что мы с ним строили на протяжении многих лет. Они были в огромном количестве пластырей от ударов лучшего друга. Я напугал его до такой степени, что он даже не пытается подойти ко мне. А с чего бы Владу пытаться подойти? Я ему противен?

Эмоций было слишком много. Именно поэтому я вернул всё на свои места и сбежал по лестнице вниз. А потом к выходу.

На улице уже был поздний вечер, примерно восемь часов. Солнце скрылось за горизонтом. И единственным освещением на улице были лампы и свет из огромных окон. Холодный ветер обжигал лицо, пока я бежал от дворца культуры прочь, в лес, искусственно посаженный, но всё-таки лес. Я зашёл в него примерно метров на пять и вновь посмотрел на руки. Они показались мне мерзкими. Наполненными теми тихими всхлипами, которые издавал Влад во время драки.

Нет.

Он меня не бил.

Тогда почему я решил, что это была драка?

Это было избиение.

Я как Илья.

«Ты же знаешь, я всегда помогу. Только скажи».

«…я всегда помогу…»

«…помогу…»

Нет! Я сделаю только хуже. Намного.

Подойдя к ближайшему дереву, я со всей силы ударил по стволу. А потом ещё, и ещё, и ещё, и ещё… Я не останавливался даже когда почувствовал, что костяшки пальцев были разбиты.

От тренера прилетит.

Похуй.

Руки устали, забились. Я повернулся спиной к дереву и оперевшись, спустился вниз. Боль и слёзы сковали тело. Уперевшись лбом в колени, я пытался остановить слёзы, но было тщетно. Они продолжали литься у меня из глаз.

Я вспомнил как это происходило на самом деле:

Поднимаясь на второй этаж, к актовому залу, я услышал возню и тихие выкрики. «За что?! Почему?! Зачем?!»

Я ускорил шаг и вмиг оказался там. Замер. Влад сидел верхом на моём парне и бил того по лицу и телу. Эти удары были не очень сильные. Однако это были удары. Ярость вспыхнула во мне. Я возненавидел его со всей силы. Подбежав и размахнувшись, я ударил Влада под ребро. Он тихо взвизгнул и немного отлетел.

Я сразу осёкся, ведь ударил того, кто был мне ближе всего. Но потом послышался тихий шёпот: «Отомсти за меня». И я сорвался и бил лучшего друга. Он постанывал, закрывал голову руками, но мне было всё равно. Один раз он лягнул меня ногой промеж моих, но сделал это случайно.

Я бил его по телу, по ногам, по спине и шее. Но не по рукам. Я не бил его по рукам и паху. Нельзя.

Вернувшись из воспоминаний, я не понял, что происходит. Это было странным таким чувством. Таким родным и в тоже время таким больным.

Я лежал на ногах кого-то и слышал тихую песенку, по которой сразу определил кто это.

…в кофе перемешивая грусть, надевая изо дня в день улыбку, встречи глазами, нежная боль, пытка, безумие солёных комнат, сиреневый туман слушает твой шепот, холодная льдина надежды тянулась тонкой ниточкою веры, а небо плачет дождёми никак не может понять, почему мы не вдвоём. Докурю небо. Докурю весенний рассветузкие джинсы, рубашка, кеды, и меня больше нет. Помятое время надежд…

Это был Влад. Он пел её, немного поглаживая меня по голове. От этого я разревелся у него на руках. Он подтащил меня чуть ближе. И заковал меня словно моя мама в своих ласковых и тёплых руках.

— Поплачь, поплачь. Я тебе разрешаю. Ты и так был очень сильным, очень долго, — прошептал возле самого уха. Он продолжил напевать песню, не используя голос, лишь мягкое мычание.

Я открыл глаза. Свет залил взгляд, ослепляя. Я лежал на своей кровати и слёзы лились из глаз, а левая рука обнимала огромную подушку-дакимакуру с изображением Йоичи. Вся подушка была мокрой от слёз.

Перевернувшись на правый бог, взор упал на нашу с Владом фотографию, поставленную в рамочку с дельфинчиками. Меня окутала тоска. Такая родная и обжигающая. Это был подарок от него на мой день рождения. Фотография была уже вставлена в рамку, именно поэтому я не стал запариваться, и поставил её сразу. Чтобы каждое утро просыпаться и видеть то счастье.

Как же я хочу увидеть Влада, посмотреть в его наполненные любовью глаза, почувствовать заботу и ту теплоту, с которой он ко мне обращался. Взяв телефон, я разблокировал экран. Меня встретил мой парень, он улыбался яркой улыбкой, которую я еле-еле выпросил у него сфотографировать. Но мне не хотелось его видеть. Хотелось посмотреть на Влада.