Необъяснимое притяжение

Эмма обладала способностью делать лучше жизнь всех, кто находился рядом с ней. Раньше он думал, что любил Беа, но на самом деле это было не так. Потому что его единственной настоящей любовью была Эмма. Если он хочет быть счастливым, он должен ее вернуть, но это невозможно, потому что их разделяет вражда между их семьями.

Дэниел посмотрел на часы. Они показывали без четверти восемь. Подписание договора запланировано на десять. Самолет с его матерью приземлится в Международном аэропорту Кеннеди через час.

Совсем скоро цель его поездки в Нью-Йорк будет достигнута, но сейчас он мог думать лишь о том, что, поставив свою подпись над чертой в конце документа, он навсегда разорвет свои отношения с Эммой. Что после этого она никогда не примет его назад. Возможно, для него так будет лучше. Он поставит точку в их отношениях, а затем соберется с духом и попробует начать все сначала.

Погуляв с собаками, Дэниел принял душ, но бриться не стал. Его мать терпеть не могла, когда он ходил небритый, но ему было все равно. Сегодня он пригласит ее на ужин и попытается убедить ее в том, что она не до конца оправилась после утраты Уильяма и нуждается в отдыхе и помощи. По меньшей мере, ему нужно, чтобы она ослабила контроль и позволила ему самому заниматься новым магазином. Когда дела в Нью-Йорке пойдут в гору, он вернется в Лондон и попытается убедить ее передать ему бразды правления компанией.

Шофер Дэниела ждал его на подземной парковке, и они быстро подъехали к зданию будущего универмага. Увидев толпу репортеров, собравшихся перед входом, Дэниел пришел в ужас.

– Как ты думаешь, там есть другой вход? – спросил он шофера.

– Должен быть, но он, скорее всего, заперт, поскольку здание пустует.

Дэниел поджал губы. Он выдержит общение с прессой. Он справится.

– Хорошо. Спасибо.

Выбравшись из автомобиля, он одернул пиджак и сухо поздоровался с репортерами, которые бросились ему навстречу, ослепляя его вспышками фотокамер и засыпая вопросами. Он их игнорировал, поскольку все эти вопросы были об Эмме, а ему было больно о ней говорить.

Наконец он вошел в огромное пустое помещение. Там его ждали Шарлотта и владелец здания.

– Доброе утро, Шарлотта, – сказал Дэниел. – Спасибо, что приехали.

– Я привыкла доводить дело до конца, – улыбнулась она и познакомила Дэниела с владельцем помещения. – Ну что, Дэниел, вам все здесь нравится? – спросила она, хотя он здесь уже был и дал ей ответ на этот вопрос.

Повернувшись, Дэниел обвел взглядом просторный первый этаж с полами, колоннами и арками из каррарского мрамора. С высоких потолков свисали люстры в стиле ар-деко. В Нью-Йорке было сложно найти свободное помещение, подобное этому. Ему очень повезло, но он не чувствовал радости.

– Да. Надеюсь, моя мать согласится с моим выбором.

– Кажется, она только что приехала. – Шарлотта кивнула в сторону входа.

Повернувшись, Дэниел увидел свою мать, выходящую из лимузина. На Маргарет Стоун были бледно-голубой костюм от Шанель и черные лодочки на каблуке. Ее светло-каштановые волосы были, как всегда, безупречно подстрижены и уложены. Она тут же подошла к группе репортеров, сняла солнцезащитные очки и начала что-то рассказывать. Представители СМИ стали смеяться и фотографировать ее. Затем она вошла в здание, сделала жест рукой, и они проследовали за ней внутрь.

– Заходите, друзья мои, и фотографируйте все, что хотите. Совсем скоро вы не узнаете это помещение. – Она подошла к Дэниелу и расцеловала его в обе щеки: – Привет, дорогой. Как дела? Что-то ты осунулся.

Это было неудивительно, учитывая, что после расставания с Эммой ему было не до еды.

– Я тоже рад тебя видеть, мама, – сказал он.

Осмотревшись, Маргарет похлопала очками по подбородку:

– Помещение просто замечательное. Оно мне очень нравится.

Дэниел почувствовал облегчение оттого, что наконец-то смог ей угодить.

К ним подошел один из фотографов.

– Мистер Стоун, миссис Стоун, вы не могли бы мне немного попозировать?

– Почему ты мне не сказала, что пригласила прессу? – тихо спросил Дэниел свою мать. – Почему ты не могла подождать с этим до открытия магазина?

Она очаровательно улыбнулась в объектив, и фотограф сделал снимок.

– Потому что любая реклама хороша. Кроме того, ты завидный жених. Возможно, тебе удастся найти в Нью-Йорке достойную партию.

– Сомневаюсь.

– Дэниел, между вами с Эммой Стюарт все кончено? – спросил его другой представитель прессы.

При упоминании об Эмме его сердце болезненно сжалось.

– Я не собираюсь сегодня говорить на эту тему, – сказал он, и фотографы переключили свое внимание на мраморную отделку помещения.

– Ты правильно сделал, отказавшись об этом говорить. Думаю, нам обоим следует и дальше игнорировать вопросы об этой девице и делать вид, будто ее вообще никогда не было в твоей жизни.

– Дэниел? Вы готовы подписать договор? – спросила Шарлотта.

– Да, разумеется, – ответила за него его мать и подошла к столику, на котором лежали документы.