Необязательная страна

Подавляющее большинство турок – особенно те, кто представляет собой исламистов, – не просто мусульмане, а стопроцентные сунниты по своему вероисповеданию. Точно так же, как турецкие сунниты ассоциируют себя с сирийскими суннитами, турецкие алеви чувствуют солидарность с сирийскими алавитами, – хотя их вероисповедание отличается друг от друга, и у них разные ритуалы. Алеви, к примеру, собираются в молитвенных домах джемеви[22], община до сего времени отказывается выполнить просьбу турецкого правительства совершать свои религиозные обряды в мечетях – с тем, чтобы их ассоциировали с суннитами²³⁵.

По некоторым оценкам, алеви составляют четвертую часть населения Турции (сами алеви утверждают, что их доля гораздо выше), и в их число входят турецкие граждане как курдской, так и турецкой национальности²³⁶. Для того чтобы получить более полную картину межэтнической принадлежности, существующую в современной Турции, следует также принимать во внимание дополнительно от 3 до 5 % населения, представляющих собой шиитов азербайджанского происхождения, этнических двоюродных братьев иранских азербайджанцев и большей части населения независимого Азербайджана. Ничто из этого не указывает на то, что Турция страдает от острой фракционности – у нее нет такой проблемы, – но какие-то формы и подводные течения сектантства все же имеют место быть. Если остальная часть региона взорвется из-за фракционного насилия, то турецкое сектантство может тоже стать более заметным и привнесет проблемные черты в турецкую жизнь. Роль Турции в сирийском кризисе уже выдвинула на передний край неприятные споры о местах, где алевиты молятся. Интеллигенты-алевиты возглавили критику поддержки со стороны правительства ПСР восстания в Сирии и ведут споры о роли Турции в конфликте, которые несут оттенок межконфессиональной розни. Бывший лидер Республиканской народной партии (РНП) Дениз Байкал призвал внести поправки в конституцию, которые защитят Турцию от «сирийской заразы» путем полного признания религиозных прав общины алеви и преобразования Директората по религиозным делам страны с учетом существования алевитов²³⁷. Правящая ПСР отклонила эти предложения. Премьер-министр Эрдоган ответил так: «Если мы мусульмане, то наш храм должен быть одним для всех» (то есть никакого конституционного признания прав алеви)²³⁸. В то же самое время правительство осознает назревающую напряженность в свете развития событий в Сирии. На одном митинге Эрдоган отмел критику со стороны своего главного соперника – Кемаля Кылычдароглу (он является в настоящее время лидером РНП) – по поводу позиции Турции в отношении Сирии, заявив, что, конечно, будучи алеви, Кылычдароглу должен бы проявлять симпатии к Ассаду²³⁹.

Много писали о личных взаимоотношениях между Эрдоганом и Ассадом – они, как известно, вместе отдыхали – и о том, как это улучшило некогда напряженные отношения между Турцией и Сирией до «арабской весны». Такое освещение дел кажется непомерно раздутым. Правда заключается в том, что ни Эрдоган, ни кто-либо еще в его партии никогда не считали алавитов истинными мусульманами и не рассматривали их контроль над Сирией законным.

Суннитская основа ПСР может привести к поддержке большей вовлеченности Турции в Сирии – и это соответствует амбициям Эрдогана, стремящегося возглавить суннитский мир от Балкан до Средней Азии и на самом Ближнем Востоке. Но опасение того, что более глубокая вовлеченность в проблемы Сирии может разжечь собственную межрелигиозную и межэтническую рознь в Турции, заставляет воздерживаться от этого. Этого же требуют и деловые интересы Турции.

Развал Сирии на части вызвал новую активность в Турции со стороны сепаратистской РПК (Рабочей партии Курдистана), у которой установлены крепкие связи с сирийскими курдами. По мере утраты контроля Дамаска над своим курдским регионом и усиления потока беженцев в Турцию РПК – с благословения сирийского правительства – получила больший простор для своей работы. Последовавшие в результате террористические атаки в Турции заставили страну понервничать, подняв вопрос о рискованности вмешательства Турции в Сирии. Более того, курды поддерживают сепаратистское движение, а его лидер Масуд Барзани обеспечил свою поддержку движению к недовольству Турции. Отношения между Турцией и курдским регионом Северного Ирака были теплыми – в этом году, когда нефтяные гиганты «Шеврон», «Газпром» и «Тоталь» подписали нефтяные контракты с Барзани, Турция объявила о том, что собирается построить два новых нефтепровода для экспорта новой нефти через Турцию. Но РПК сейчас выступает посредником между Эрдоганом и Барзани.