Необязательная страна

Тем временем Талибан и Аль-Каида в поисках убежища отступили в крайний северо-восточный регион Пакистана⁸ – район, находящийся под федеральным управлением (ФАТА), фактически слабоуправляемый высокогорный регион размером со штат Массачусетс и с населением в четыре миллиона из числа пуштунских племен. И следовательно, пока Вашингтон возлагал надежды на строительство новой демократии и видел в перспективе Афганистан форпостом борьбы с терроризмом, он опирался также и на тесные отношения с Пакистаном для того, чтобы изгнать Аль-Каиду из ее логовища в зоне ФАТА. Миллиарды долларов ушли в Афганистан и Пакистан во время президентства Буша на поддержку не только усилий по борьбе с терроризмом, но также и на продвижение демократии, школьное обучение женщин и девочек, на развитие сельского хозяйства.

Однако такого рода капиталовложения не принесли ожидаемых плодов. Задолго до прихода к власти президента Обамы там все стало меняться. К 2006 году шаги афганского правительства замедлились, и уже никто не сомневался, что война возобновилась и вновь воцарилась нестабильность. В течение того же года количество атак со стороны борцов вернувшегося Талибана и Аль-Каиды выросло на 400 %, а число убитых во время этих атак подскочило на 800 %⁹. В июне 2006 года в Афганистане было убито больше представителей международных войск, чем в Иракском конфликте, больше, чем в каком-либо другом месяце с начала войны¹⁰. Талибы вернулись и продолжили жестокую борьбу с тем, что они считали американской оккупацией и слабым правительством в Кабуле.

К 2008 году столкновения переросли в полномасштабную повстанческую борьбу. В Соединенных Штатах обычно выпускались специальные карты безопасности для вспомогательных служб, на которых зеленым цветом обозначались безопасные районы, желтым – те, в которых имелись проблемы, связанные с безопасностью, и красным цветом обозначались опасные зоны, контролируемые повстанцами. К 2008 году большая часть карты была красного цвета. Многие афганцы полагали, что Талибан на пороге победы, а когда речь идет о повстанчестве, то часто выходит так, как считает местное население. Один западный обозреватель из Кабула в середине 2008 года говорил, что каждый владелец магазина в городе (наиболее защищенная часть Афганистана) ждет, что талибы войдут в город к концу года. Афганистан быстро скатывался к хаосу.

Все, что касалось Афганистана, представляло собой большую проблему: неровный рельеф, запутанный этнический состав, не менее запутанная общественная структура, характерный своей нетерпимостью трайбализм, его коварство в политике и горькое наследие десятилетий, унесенных войной и оккупацией. Но самая большая проблема лежала по другую сторону границы – это Пакистан.

Талибан предпринимал свои действия за пределами линии ФАТА, однако его лидеры имели бизнес далеко на юг от нее – в Кветте. Они использовали относительную безопасность пакистанского города для перегруппировки и управления повстанчеством в Афганистане. Талибские командиры набирали пехотинцев из числа учащихся медресе в пуштунских районах Пакистана и открывали тренировочные центры, госпитали и заводы по производству бомб в городах, находящихся на небольшом расстоянии от афгано-пакистанской границы.

Более того, еще со времен своего формирования в 1994 году повстанческая организация имела тесные связи с разведывательным ведомством Пакистана и получала финансовую и военную помощь Исламабада. Пакистан поддерживал военные наступления талибов на протяжении всех 1990-х годов, и даже после того, как американское наступление покончило с господством Талибана в Афганистане, эти взаимоотношения продолжались.

Пакистан рассматривал Талибан в качестве стратегического актива, который мог бы помочь не допустить Индию в Афганистан и держать его под своим контролем. Этот фактор сделал афганское повстанчество региональной проблемой. Всегда довольно трудно сражаться с повстанчеством, но бороться с таким движением, которое имеет безопасное убежище на случай отступления, расположенное среди симпатизирующего населения, и которое может опираться на финансовую, разведывательную и военную поддержку соседней страны, – гораздо более сложная задача, возможно, на несколько порядков. Талибан и Аль-Каида воюют в Афганистане, а когда становится жарко, они уходят на юг через границу, чтобы залечивать свои раны, рекрутировать и готовить новых бойцов, а также планировать дальнейший ход войны. Нечего сказать, но коллегиальное руководство движением стало общеизвестно как Шура (Верховный совет) Кветты, по имени города, в котором проходят заседания. Афганская война началась пугающе похоже на вьетнамскую, причем Пакистан действовал примерно как Лаос, Камбоджа и маоистский Китай, вместе взятые. Война приобретала новый дорогостоящий параметр, который требовал срочного учета и внимания.