Необязательные отношения

Они лежали в его кровати. Лаврова трогала пальцами свою укушенную губу. Ее кровь вкуса сухого мартини смешалась с горьким отваром коры дуба.

— У тебя нет фантазии, — заметила Лаврова. — Ты играешь в зеркало Джона, а ведущим быть не получается.

— Дурочка, — ответил он.

— Похорони меня, когда я умру, — попросила она.

— Ты сама себя похоронишь.

Лаврова закрыла глаза и представила себя мертвой, роющей самой себе могилу. Даже мертвой у Лавровой не получалось вырыть себе нормальную могилу, как у людей. Она была такой маленькой, что Лавровой пришлось лечь на бок и подогнуть колени к груди. Ветер забросал ее влажной, червивой землей. Все как всегда.

Лаврова провела пальцами по жестким, проволочным волосам лежащего рядом мужчины.

— Ты по мне скучал? — жалобно спросила она.

— Нет.

«А я скучала, — подумала она, — по мальчику с глазами цвета моря в Кринице».

Лаврова взъерошила волосы Минотавра.

— Получились рога, — объявила она.

— Ты нашла того, кто тебя полюбил?

— Не-а, — после паузы сказала Лаврова.

Она не могла вспомнить лицо Кости. Его образ размывался и уходил в прошлое.

Минотавр упал на нее всем телом и приблизил лицо к ее волосам. Его ноздри с шумом втянули воздух. Он обнюхивал ее, как зверь, спускаясь все ниже и ниже. Лаврова была ни жива ни мертва. Он остановился внизу ее живота, и через несколько мгновений Лаврова погрузилась в наркотическую нирвану.

Лаврова стала крошечной и порхала с цветка на цветок, с ультрамариновых колокольчиков на лазурные лилии, с фиолетовых роз на васильки. Все, абсолютно все цветы были синими. Их головки покоились на могучих, насыщенных влагой, бирюзовых стеблях. Яростный порыв ураганного прозрачного ветра вырвал их с корнями, пролившись теплым ливнем голубого желейного сока. И Лаврова полетела в бескрайней сине-фиолетовой туче свежих, пахучих цветов в аквамариновое небо жаркой и влажной планеты.

* * *

— Как Никита? — Лаврова небрежно задала вопрос, мучивший ее все время.

— Нормально.

— Мне бы хотелось его увидеть. Можно? — Лавровой было стыдно, что ее голос дрожит.

— Надо спросить у него, — без эмоций ответил Минотавр.

Минотавр пригласил Лаврову на бокс. Они приехали к одиннадцати.

— Почему так поздно? — удивилась она.

— К развязке.

Их проводили к столику на двоих у самого ринга. За столиками для випов располагались тесные ряды кресел. В маленьком зале висело густое облако табачного дыма и испарений от человеческих тел. Многочисленные зрители битком набили крошечное помещение. Среди них было много женщин в вечерних платьях, фривольно обнажавших их тела. Лица этих женщин разного возраста, роста, с разным цветом волос казались похожи друг на друга как две капли воды. На всех стояло общее пожизненное клеймо, бессрочная татуировка — искушенные, много видевшие, усталые глаза. Такие же старые, как у Лавровой. Наверное, эти женщины приезжали сюда после ужинов в дорогих ресторанах, оплаченных дряхлеющими, самодовольными хозяевами своей и чужих жизней. Свободно раскинувшись, сытые зрители перебрасывались незначащими фразами, вяло флиртовали, флегматично пили коктейли и ждали. Толпа получила свой хлеб, теперь она требовала зрелищ.

На ринг вышли два гладиатора, синий и красный. Лавровой стало смешно, что в ее далеком городе соблюдаются традиционные бойцовские ритуалы, включая бравурную музыку, выход на арену стройных девушек в купальниках, протяжно выкрикивающих имена гладиаторов штатных зазывал. Ей было забавно смотреть на ритуальные пляски самих гладиаторов, предназначенные для потехи публики, а не для обоюдного устрашения.

— Комедия, — заключила она и потянула из трубочки «Маргариту».

Красный и Синий сошлись в схватке. Публика реагировала вялыми хлопками. Соперники долго кружили, примеряясь друг к другу, публика возмущенно свистела. Они били друг друга на равных, картинно отлетая к канатам. Лавровой нравился Красный. Он двигался, словно танцуя. Быстро переходил в обмен, красиво принимал удары, чаще попадал по цели. Его стихией было постоянное наступление.

— Красный сильнее, — сказала Лаврова Минотавру.

— Да.

— А Синий?

— Он должен понравиться публике.

Лаврова пожала плечами, в словах Минотавра таился двойной смысл.

У Красного оказался пушечный удар с большой амплитудой. Красный мощно бил на длинной и средней дистанциях. Синему оставалось только уворачиваться и отклоняться, перевес, безусловно, был на стороне его противника. Разогретая публика орала и топала ногами.

— Дай ему! — вскочив с места, кричала Лаврова вместе со всеми.

В ней кипела эйфория, вопили проснувшиеся гены дремучих кровожадных пращуров. Она мельком поймала взгляд Минотавра, обращенный на нее, и тут же забыла о нем, увлеченная главным действом.

В пятом раунде соперники сошлись в клинче. Красный выиграл время и со скачка отправил Синего в нокдаун. Нокдаун длился больше двенадцати секунд, бой был окончен. Толпа разочарованно свистела. Ей хотелось крови.

Лаврова развернулась к Минотавру. Он бесстрастно смотрел на ринг.

— Еще не все, — сказал он. — Судья не открыл счет.

Его слова подтвердил восторженный рев толпы. В центре ринга стояли Красный и Синий.