Необходимые монстры

Мох понял, что «сужение пути» означало туннель, ведущий на остров Козодоя. Имоджин пришлось бы бросить грузовик. Заходить же в туннель одной опасно. Она написала, что намерена ждать его, но появление шаланды многое меняет. Имоджин не позволит Элизабет с Эхо войти в туннель первыми. Представляется идеальная возможность устроить западню, с тем чтобы спасти походный сундук. Иллюзий у Моха не было: такой схватки Имоджин не пережить. Им, Моху и Имоджин, обязательно надо соединиться до того, как карета выгрузится на сушу, а именно это казалось всё менее и менее возможным.

Мох стоял на обочине по колено в прибрежной траве, продолжая наблюдать, а Шторм тем временем прятал машину в ивовой рощице. По одну сторону дороги поросшие травой и мелким кустарником дюны вздымались до далекого водораздела, за края которого цеплялись деревья со свисавшими наружу корнями. Такие же дюны простирались и по другую сторону дороги, скрывая из виду море.

Шторм появился из рощи с рюкзаком и своим ружьём.

– Вы готовы? – спросил Мох.

– Да, я готов, – улыбнулся Шторм. – Вам не стоит обо мне беспокоиться. Что бы ни случилось, вы ведь не забудете о нашей договорённости? Когда с этой самой Элизабет и её демоном будет покончено, рисунки и книга станут моими. Я жду от вас верности своему слову.

– Мы попусту теряем время, – сказал Мох, уже вышедший на дорогу.

– Тогда ведите. Каков ваш план?

Мох не обратил на эти слова внимания, решительно шагая и внимательно выискивая в дюнах признаки движения. Шторм последовал за ним, шаркая подошвами по гравию.

За поворотом дороги они вышли к грузовику Имоджин, стоявшему на обочине. То, что он был на виду, встревожило Моха. Было в этом что-то от заброшенности. Трава вокруг грузовика была примята. Сидевшая на брезенте кузова хищная скопа взлетела. Пронеслась над дюнами к засохшему дереву. Брезент слабо колыхался от ветра. Мох выждал, но больше никакого движения в грузовике не было.

Он подошёл сзади, указывая, чтобы Шторм оставался на страже и прикрывал его. Придерживаясь места, которое, по его расчёту, не просматривалось кем бы то ни было сидящим в кабине, Мох побежал, крепко сжимая в руках винтовку. Присел у заднего борта кузова и прислушался. Ритмичное постукивание брезента о металл стало громче, но внутри не было слышно ни звука. Он осторожно пошёл на корточках со стороны водителя, внимательно поглядывая на зеркало. Пройдя быстро, встал и сунул винтовку в открытое окно. Кабина была пуста. Видны были следы торопливой трапезы. Ключи свисали из-за противосолнечного щитка, это позволяло считать, что Имоджин оставила машину без паники. Что же тогда заставило Имоджин оставить грузовик полностью на виду? Рядом появился Шторм.

– В кузове никого, – сообщил он. Что-то в том, каким тоном это было сообщено, обратило на себя внимание Моха. Похоже, у Шторма появился объект заботы, который он сам не заметил. – Так что?

– Она делает то же самое, что и мы, – сказал Мох. – Идёт пешком, чтобы не выдать себя, стараясь хорошенько ознакомиться с местностью. – Мох оглядел дюны. – Ветер дует с воды. Мы заберёмся туда, уклонившись от прямой дороги на причал. – Он указал на лежавший на боку траулер, наполовину занесённый песком. – Вон туда, к холму позади той развалины. Нам следует сохранять возможность наблюдать, а самим оставаться невидимыми.

На полпути к траулеру Шторм тронул Моха за плечо и указал на точку по другую сторону дороги. Разглядеть можно было только старый грузовой фургон, свезённый в кусты.

– Мы не одни? – спросил Шторм.

Оба шагали по траве, стараясь не проглядеть и обойти рваные осколки, которые лезли из песка, казалось, во всех мыслимых направлениях.

– Он ещё с войны, – громко произнёс Шторм.

– Говорите потише.

– Эти берега перепаханы шрапнелью от обстрела когда-то стоявшего здесь морвокзала. Вероятно, в песке до сих пор полно всякой готовой взорваться гадости, так что хорошенько пораскиньте умом. Вы уверены, что нужно идти именно этим путём?

Мох продолжал шагать.

– Тогда вы первый. Я здесь гость. Если услышите щелчок, не поднимайте ногу, пока я хорошенько не укроюсь.

Они миновали траулер, пробираясь в осыпающемся песке к краю дюны. На вершине на них набросился жгучий ветер, резко возрос шум океана, похожий на ритмичные электрические разряды, почти невыносимые на пике мощности. Вдали в море за стаей качающихся на волнах бакланов по чёрной воде плыл дом. Он всё крутился и крутился в вихревом водовороте, неустойчивый и разваливающийся. Порыв ветра ударил во всё тело Моха. Тот отвернулся, прикрывая лицо: ему никогда не удавалось дышать легко под сильным ветром. Держа винтовку между колен, он закрывал уши, пока вой от шума внутри не был приглушён рёвом океана. Издавна знакомое завывание волн позволяло ему унять расходившиеся было нервы. Выравнивая дыхание, он следил за Штормом, который в нескольких шагах от него вычищал из глаз песок. В воздухе запахло мертвечиной. Мох постепенно отнял руки от ушей, вполне способный переносить шум. Дом в море пропал, как и не бывало.