Необходимые монстры

Почва стала твёрдой. Он побежал вдоль основания дюны и присел, согнувшись, за дамбой. Имоджин находилась меньше чем в двух десятках шагов, но была до того поглощена событиями, разворачивавшимися на причале, что не заметила его. Шаланда добралась до причала и прильнула к кирпичной кладке. Скрежет раздался оглушающий. Столб воды вознёсся высоко в воздух и осыпался дождём на Радужника. Тот, казалось, этого и не заметил. Канаты, державшие карету, натянулись. Эхо влез в свою упряжь. Один из матросов вскочил на край борта и прыгнул на причал. Другой бросил ему причальный конец. Намотав его на плечо, первый затрусил вдоль шаланды. Было видно, как третий матрос суматошно выскочил из двери своего сарайчика. Клуб дыма вырвался из трубы, когда замолк двигатель и движение судна замедлилось. Наконец шаланда причалила, сокрушая защитные шины о кирпич причала. Матросы разнесли тросы на два причальных кнехта. Когда тросы были закреплены, матросы вскочили на палубу и вытащили металлические сходни, перекрыв ими пространство между шаландой и причалом. Криком оба матроса подавали друг другу команды. В голосах их явно ощущался страх: работать приходилось в состоянии, далёком от устойчивости. Они умело освободили карету от пут и выбили клинья из-под колес. Когда все канаты спали, Эхо налёг на упряжь. Карета двинулась вперёд. Матросы, работая, старательно отводили взгляд. В дюжине шагов от Эха теперь стоял, опустив руки, Радужник. В мрачном свете над его головой оцелусы зло горели каплями расплавленного серебра.

Крутая волна с силой ударила в судно. Эхо вновь напрягся, таща за собой карету. Та мучительно, шатко и валко сползла по металлическим сходням на причал. Как только она освободила шаланду, матросы сняли канаты с кнехтов. Винты вспенили воду, и шаланда отошла от причала в облаке дизельного дыма, бросая сходни, которые полетели в тёмную воду. Матросы даже голов не повернули, чтобы посмотреть, что за беду вызвал их отход.

Карета покатилась по причалу. Подвеска и обитые сталью колёса нещадно скрипели под кузовом. Морские водоросли, зацепившись за резные украшения, тащились следом за каретой. Радужник пошёл ей навстречу.

Времени бежать уже не было. Мох вскинул винтовку к плечу. Задержав дыхание, он прицелился в Эхо, совмещая его голову с прорезями мушки на стволе. Ладони его, державшие винтовку, покрылись потом, пришлось поменять хватку. Он слегка надавил на спуск. Высокий неумолкающий визг в ушах, казалось, грозил разорвать ему череп. За спиной взревел двигатель. Мох не обратил на него внимания, посчитав за акустический выверт, порождённый отходящей шаландой. Закричала Имоджин. Опустив винтовку, Мох обернулся. Впереди длинного облака пыли на них мчался грузовик Имоджин. За ветровым стеклом, заляпанным грязью, виднелось лицо Шторма – ошибиться было невозможно. Он направлял грузовик на причал, но слишком уж быстро мчался. Ещё несколько мгновений, и он сшиб бы Радужника. Мох, не целясь, пальнул в грузовик, но пуля пролетела мимо. Вторая пуля разнесла ветровое стекло на тысячу осколков, но не смогла остановить движения машины.

– Беги! – гаркнул Мох Имоджин. Сам побежал, размахивая руками и крича, но голос его потонул в грохоте грузовика, въезжавшего на причал. Мох прыгнул и приземлился на каменистом песке. Имоджин пропала за стеной пыли. Шторм потерял управление. Грузовик сильно накренился влево. Летя по инерции, он завалился набок, сорвав брезентовое покрытие кузова, и отправил в воду кувыркавшиеся ящики и оборудование. Большой кусок престарелого причала, не выдержав веса, рухнул под остановившимся грузовиком, кабина ушла под воду, колёса крутились в воздухе.

Мох замер. Из оцепенения его вывели крики Имоджин. На одной стороне разрушенного причала Эхо изо всех сил вытаскивал карету на прочную поверхность. Нос её был опасно задран, и какое-то время казалось, что она неминуемо упадёт в воду. Внезапно карета выправилась, с её древней подвески дождём посыпалась ржавчина.