Необходимые вещи

Было произведено вскрытие. Вскрытие показало опухоль мозга. Опухоль, как сказал потом Ван Аллен, была совсем крошечная. С горошинку, так он выразился. Он не сказал, что опухоль была вполне операбельна, если бы ее вовремя диагностировали, это Алан прочел в его ускользающем виноватом и сострадающем взгляде. Ван Аллен сказал, что у Энни скорее всего произошел спазм, который, случись он раньше, навел бы медиков на нужный след. Этот спазм сотряс тело Энни, как электрический разряд, заставил ее вдавить педаль в пол и потерять контроль над машиной. Он не рассказал Алану все эти подробности по собственной воле. Он выдавил из себя все это по мере того, как Алан с беспощадным пристрастием допрашивал его, и потому, что Ван Аллен понимал - горе не горе, а Алану необходимо знать правду, или хотя бы часть правды, которую могут знать те, кто не был в этот момент в машине.

- Послушай, - Ван Аллен коротко и осторожно как до раны дотронулся до руки Алана. - Это был несчастный случай, и только он. Ты должен понять. И жить дальше. У тебя есть еще один сын, и ты нужен ему так же, как он нужен тебе. Ты должен жить и работать как прежде.

И Алан пытался. Ужас и страх перед безумием, вызванным делом Тэда Бомонта, ужас перед

(воробьи, воробьи летают)

птицами, начинал постепенно проходить, и он честно пытался склеить свою разбитую жизнь - вдовец, полицейский провинциального городка, отец подростка, взрослевшего и развивавшегося слишком быстро... и не Полли тому причиной, а несчастный случай. Жуткая психологическая травма - сын, я должен тебе сообщить страшную весть, собери все свое мужество... А потом он, конечно, заплакал, и вслед за ним заплакал Эл.

И все же они перестраивали свою жизнь и до сих пор продолжали ее строить. Острые углы стали постепенно сглаживаться, но кое-что оставалось, не желало уступать дорогу.

Во-первых, огромный пузырек аспирина, опустевший за неделю.

Во-вторых то, что Энни не пристегнулась в машине. Энни пристегивалась всегда.

Через три недели бессонных мучительных ночей он все же отправился к невропатологу. Снявши голову, по волосам не плачут... и тем не менее. Он пошел потому, что невропатолог мог дать ответы на вопросы, которые больше некому было задать, и еще потому, что из Ван Аллена ответы надо было вытягивать щипцами, а он от этого устал. Имя доктора было Скоупс, и впервые в жизни Алан спрятался за свою профессию, сказал, что его вопросы связаны со следственной работой. Доктор подтвердил основные подозрения Алана: да, люди, страдающие опухолями мозга, часто бывают рассеяны, а иногда склонны к самоубийству. Когда человек с опухолью мозга совершает самоубийство, он почти всегда делает это импульсивно, после размышлений, продолжающихся не более минуты или даже нескольких секунд. Может такой человек взять с собой кого-нибудь, спросил Алан.

Скоупс сидел за столом, откинувшись на спинку стула и заложив руки со сцепленными пальцами за шею. Он не мог видеть рук Алана, стиснутых до мертвенной бледности и онемения между колен. Да, сказал Скоупс, такие вещи случаются; опухоль мозга может вызвать поведение настолько неадекватное, что здоровому покажется психическим сдвигом. Одному приходит идея, что его несчастья разделяют те, кого он любит, а то и весь мир, другому - будто его самые близкие не пожелают жить после его кончины. Скоупс привел в пример Чарльза Уитмена из команды Игл Скаут, который взобрался на самую вершину Тексас Тауэр и прикончил пару десятков человек, прежде чем самому свести счеты с жизнью; вспомни о школьной учительнице из Иллинойса, застрелившей нескольких своих учеников перед тем как прийти домой и пустить себе пулю в лоб. Вскрытие в обоих случаях показало опухоль мозга. Это только пример, сказал Скоупс, но их немало. Мозговые опухоли иногда являются причиной появления каких-то экзотических, совершенно непредвиденных симптомов, а иногда никаких симптомов не предъявляют. Поэтому наверняка сказать невозможно.

Невозможно, ты понял, Алан, и брось это дело. Совет хорош, но трудно выполним. А виной тому пузырек с аспирином и пристяжной ремень.

Более всего Алана донимал ремень, он висел в его сознании маленькой черной тучкой, которая никак не желала рассеиваться. Энни никогда не вела машину, предварительно не пристегнувшись. Даже если ей приходилось ехать всего до конца квартала и обратно. А Тодд, как всегда, был пристегнут. Разве это ничего не значит? Если бы она решила в тот момент, когда последний раз выезжала со двора, покончить с собой и прихватить Тодда, то зачем она его заставила пристегнуться? Даже больная, убитая горем, она не пожелала бы мучений собственному сыну, разве не так? Наверняка сказать невозможно. Брось это дело. Но даже теперь, в постели со спящей рядом Полли, он не мог последовать этому совету. Его мозг снова и снова возвращался к событиям тех дней, пережевывая их, словно щенок, вцепившийся маленькими острыми зубками в кусок старой кожи.