Необоримая стена

— В лесу остался. — Настя равнодушно смотрела в окно, — бабка его несла, которая нас из ямы вытащила, у неё и остался. Больше ничего не знаю. Можете меня убить.

— Так! Теперь какая-то бабка! Он вскочил с лавки и топнул ногой, — да что ж за напасть то с этой иконой! Какая такая бабка!

— Я не знаю, — Настя отрешенно взглянула на Луку, убейте меня побыстрее, сил нет ждать.

— Погоди, успеешь еще на тот свет отправиться, тут вон очередь охотников побаловаться с тобой, не все ж одному Митяю, а?

Настя закрыла глаза и прислонилась к стене, было ощущение, что её вываляли в выгребной яме. Она не понимала, ни зачем здесь находится, ни весь дальнейший смысл своего существования. Митяй рванулся к ней и снова повалил на лавку. Она даже не сопротивлялась, ей было уже все равно.

— Погоди, Митяй, погоди! — Сидевший у окна Василий встрепенулся, — закрой девку назад в чулан, да рот ей заткни, чтоб не вякнула. Идут сюда. Хозяйка дома и с ней мужик, здоровенный такой.

Насте воткнули в рот кляп и, связав руки, бросили в чулан. Едва закрылась задвижка, как в избу вошла хозяйка — справная светловолосая крестьянка лет сорока и её спутник.

— Вот, гости дорогие, знакомьтесь, это Захар, коновал наш, у него дело к вам очень важное.

Лука засомневался:

— А чего к нам — то, мы его не знаем.

— Так дело у него к приезжим, а на все село вы у меня одни приезжие постояльцы. Так что выходит к вам, больше не к кому. Ну, вы тут беседуйте, пошла я, — она вышла, хлопнув дверью.

— Ты проходи, садись, мил человек, — Лука пригласил его жестом, — о чем говорить будем?

— Слыхал я, вещичку вы ищете одну.

— И откуда услыхал? — Лука зло прищурился, — насколько я помню, мы здесь никому не говорили.

— Мне сорока на хвосте принесла. Короче, нужна вещичка или нет? А то у меня дел по горло, вон у старосты кобыла захворала…

— Ты погоди, погоди, ну, допустим, нужна, что за неё просишь?

— Прошу не я, бабка, что в лесу живет, просит, а я так, — привет передать.

— И что бабка хочет? — Глаза Луки загорелись недобрым огоньком, — денег?

— Девку она хочет, что у вас.

— Какую девку? — Лука расхохотался, — где ты видишь тут девку? — он хохотал до слез, — и зачем бабке девка?

— Может она её сварит и съест, она у нас ведьма. Я почем знаю, мне передать велено, завтра на рассвете у леса встретимся. Я вас к ней отведу, вы ей девку, она вам вещичку. Да! Она велела, чтоб девку не обижали, если та пожалуется — обмен не состоится.

— А ты не врешь? — Лука схватил Захара за грудки, — смотри, парень…

— Да пошел ты… — Захар одним движением отшвырнул от себя Луку и, встав, направился к выходу.

— Завтра, на рассвете!

Лука смотрел в след удаляющемуся Захару:

— Ох, не нравится мне все это. Девку не трогать! — Он рявкнул на Митяя, который уже открывал задвижку чулана. — На, вот! — Он достал горсть монет, — Пойди к хозяйке, справь платье для неё новое — это все изорвал, герой-любовник, тоже мне. А ты, — он кивнул второму, пойди воды ей принеси, да гребень, пусть себя в порядок приведет. Завтра она должна выглядеть свежей и довольной. Да скажи ей, если хочет жить, пусть язык за зубами держит.

* * *

Несмотря на летние деньки, утро выдалось сырым и туманным. Настя, гладко причесанная, одетая в нарядное деревенское платье и яркий платок шла позади Митяя. Василий шел за ней. Изрядно трусивший Лука остался в избе, якобы, чтобы раздобыть телегу и лошадей для обратной поездки. Группа уже подходила к опушке леса, когда в обрывках лохмотьев густого, совсем не по-летнему холодного тумана показалась угловатая широкоплечая фигура Захара:

— Пошли, что ли, нашлась, я смотрю девка — то. — Он обернулся к Насте, — тебя там не обижали?

Настя, вздохнув, опустила глаза. Она практически не понимала смысл происходящего, молча, делая все, что ей велели. Она потеряла Анику, потеряла навсегда, и ей было все равно, что с ней произошло, и она даже не могла ненавидеть надругавшегося над ней Митяя. Равнодушие такой до тошноты однородной консистенцией заполняло каждую клеточку её тела, что не хотелось шевелиться. Где- то на уровне инстинкта самосохранения срабатывали какие-то механизмы и она послушно выполняла отдаваемые ей команды, но на большее она не была способна. Потеря Аники была смертельным ударом прямо в сердце. Тропинка тянулась по знакомым местам. Настя узнавала местность, по ней она шла с Аникой за странной старухой. Образ Аники стоял перед глазами, слеза горечи скатилась по щеке. Он погиб из-за неё. Это она втравила его в эту историю. Сейчас он был бы жив, выступал на арене, красавец Аника…

— Пришли, — Захар показывал на избу, которая находилась сразу за зеленой цветущей поляной. — Вон она.

Все оглянулись туда, куда указывал Захар, возле избы стояла бабка, в руках её был сверток. Сердце Насти зашлось. Образ! Как она могла выдать его местонахождение, она и предположить не могла, что Митяй с товарищем отыщут старуху.

Тем временем, каркающим голосом старуха прокричала:

— Один пусть с девкой остается, а второй идет ко мне, как только отпустите её, я отдам образ.