Необратимость

Лицо владельца устаревшего роботизированного костюма было скрыто маской-балаклавой, под сервоприводами и броней были старая кожаная куртка да потертые джинсы. На перекинутом через плечо тактическом ремне висел дробовик «М3 Super 90», на шее – автомат Никонова. Да-да, это был наш с вами старый знакомый Череп собственной персоной. Оклемавшись после нападения кукловода, он сразу же поспешил к северным окраинам Чернобыля, надеясь найти там Виталия Кузнецова – человека, который разрушил его жизнь. Найти и убить.

По пути он столкнулся с засевшими в старом, разваленном доме «рубежниками», которые приняли его за фанатика, видимо, перепутав расцветки камуфляжа. Потом Череп прибился к шайке грабителей. Однако не успел он обрадоваться новой банде, как тут же ее потерял: нарвались на крупную стаю мутировавших собак. Кого мутанты порвали, кого забрали аномалии. Уже во второй раз остался Череп с одной только жаждой мести. Он следовал за нашим героем на протяжении всего его пути от блокпоста «Рубежа», пусть и значительно отставая. И вот теперь он видел только бесформенный кусок обугленной плоти, АКСУ и поломанный компас. Сомнений быть не могло – Виталий Кузнецов умер в аномалии. Но стоило Черепу начать ругать Зону всеми известными ему выражениями, как перед его взором предстал сталкер Шифр, которого он давно считал мертвым. Выходит, обвел его бродяга вокруг пальца, послав на убой вместо себя какого-то новичка.

Череп снова стал закипать от злости. Недолго думая, он решил закончить начатое. «Шифр должен умереть, – сказал сам себе бывший главарь бандитов. – Он, сука, должен умереть!» Опустив бинокль, мародер схватился за «Абакан» и зашагал вперед. Оптический прибор стукнулся о закрывающую грудь Черепа пластину.

Но долго шагать за удаляющимися сталкерами у мародера не вышло – пришлось идти в кусты по нужде. Теперь у Шифра и Монгола было время увеличить и без того немалое расстояние между ними и мстительным мародером. Однако Черепу было за что благодарить судьбу: по крайней мере каждый поход «по-маленькому» не превращается для него в непосильные муки – попавшая в него пуля, к счастью, прошла навылет.

* * *

А ничего не подозревающие бродяги тем временем направлялись к одному месту с очень подходящим названием – Помойка. Подходящим потому, что там всюду были горы мусора и брошенные машины. Туда свозили технику после ликвидации последствий взрыва на ЧАЭС. И, видимо, не только технику. Бумага, зола, железяки, кирпичи, бетон, части от автомобилей – все это и многое другое перемешалось в огромные кучи, рассыпанные по всей Помойке. Там же находилось и так называемое «кладбище», где и по сей день стоит куча оставленной техники и деревянных крестов с криво нацарапанными надписями. Раньше там хоронили умерших. С новыми порядками в Зоне «кладбище» обросло огромным количеством легенд, которыми пугают новичков. Например, что по ночам мертвецы восстают из могил и идут мстить своим убийцам. На самом деле ни одного такого зафиксированного случая не было.

Но Шифру все равно не особенно хотелось идти в ту сторону. Не стоит, считал он, лишний раз судьбу испытывать. В Зоне все-таки возможно все. Но сходить на «кладбище» все же придется. Для поднятия собственного авторитета. Вот увидит Монгол, как пошел туда Шифр и закопал поломанный компас Виталия и автомат Штыка, а потом в баре по пьяни это разболтает. А чтящих старые законы народ на подсознательном уровне уважать начинает. Мол, раз до сих пор им следует – значит человек опытный, через многое прошел.

Но до «кладбища» было еще далеко. Сейчас бродяги находились лишь на самом краю Помойки, где, казалось бы, ничего примечательного. Но если начать присматриваться… Вот перед Шифром и Монголом валяются четыре вытянутых куска бетона с торчащими наружу арматуринами. Рядом с ними стоит бочка, в который развели костер из автомобильной шины. Вонь была жуткая, потому оба сталкера потянулись за респираторами. А было это довольно затруднительно – если у Шифра в дополнение к собственному рюкзаку была лишь висящая на плече LR-300, то у Монгола там лямка рюкзака почившего компаньона. В итоге поклажа грохнулась прямо на потрескавшийся асфальт.

Надев респиратор, Шифр еще раз оглядел то, что их окружало. Вон, чуть подальше, еще один кусок бетона. За ним машина грузовая стоит. Перед бродягами все заросло будто пережившими пожар деревьями, позади – лишь серая трава Зоны.

Резина в ржавой бочке уже догорала. Возможно, тех, кто это сделал, давно не было поблизости, но все-таки эти валяющиеся на проходе куски бетона казались Шифру почти идеальной засадой. Помойка издавна славилась большим количеством мародеров. Теперь же тут вообще встречались в основном матерые налетчики. Шифр не любил ходить к Помойке еще и потому, что слишком уж много тут народу, который не прочь выстрелить в спину…

– Эй! – окликнул кто-то обоих бродяг.