Необручница: На острове любви (СИ)

— Как и любая страсть — да, — ответ пришёлся куда-то в область шеи. Сир Райан скинул с меня шляпу, потянул вниз защитный плащ и мой личный. — Что…ты… чувствуешь… Ана?

Что я чувствовала? С трудом сдерживала рвущийся наружу стон. Сила, хлынувшая в меня от рубеиновой жилы, знакомо закручивала узел желаний, чтобы потом взорвать его на миллионы частиц удовольствия. Сзади ко мне отчётливо, даже сквозь слои платья и штанов сира Райана, прижималось то, что я вдруг возжелала, потёрлась бёдрами об него, и герцог застонал. Меня развернули и обхватили двумя руками так, что я машинально запрокинула голову, а в следующее мгновения мой рот накрыли губы, жадные, смелые.

Не ответить я не могла. Всё то же захлестнувшее разум желание удовлетворённо ухватилось за помощь в достижении экстаза, и я позволила рукам сира Райана гулять по своим плечам, спине, опуститься вниз, чтобы сжать бёдра. Мои же руки протиснулись между нами, я поднялась на цыпочки, чтобы обвить руками его шею и ответно поддаться магии поцелуев.

— Анушка! — выдохнул Райан и забормотал какие-то слова одобрения и пожелания взять меня немедленно. В ушах моих звенело, я наугад стала отвечать согласно, умолять распорядиться мною так, как ему хотелось…

И вдруг объятия резко разорвались, причиняя душевные страдания, как будто у меня, голодной, из-под носа увели пылающий жаром и ароматами кусок. Райан наклонился, подбирая брошенные вещи, сгрёб меня и потащил куда-то. На голову сыпалась мелкая пыль, но я с обидой бормотала, упираясь:

— Вы — настоящий мерзавец! Не хочу никуда идти!

Медленно и верно здравомыслие возвращалось, вместе с пониманием, что меня увели от чего-то неописуемо опасного. Поворот — коридор — брошенная тележка — очередной поворот — и мы стоим в широком проходе, где стены закрыты досками и потолок тоже. Сир Райан бросил плащи снова наземь и прижал к себе, как там, в пещере с сердцем Аднода:

— А сейчас, что сейчас чувствуешь? — нос блуждал по моей шее, зарывался в растрепавшиеся волосы.

Я пыталась выровнять дыхание и окончательно собраться с мыслями. Неужели герцог не воспользовался моей слабостью и не взял меня там же, пока я была согласна на всё? Мочку уха ласково прикусили, и почти сразу губы наши встретились, будто знакомясь заново.

— Разреши прийти к тебе ночью…

Я молчала, ибо в голове наконец выстраивалась чёткая картина: то, о чём я думала, соглашаясь идти в шахту, и воспоминания о помутившемся несколько минут назад рассудке. А ещё за пеленой образов всплыл разговор с Тибо. Мне пришлось поделиться с ней своими страхами и недоверием в отношении сира Райана. Вчера она выслушала, не перебивая, сказала, будто прекрасно меня понимает, а затем посоветовала всё то же самое рассказать ему.

— Ну, чего молчишь… Анушка? Пустишь?

Сердце забилось, невозможно было не отреагировать на этот тон и ласковое называние.

— Простите. Я не могу, — жалобно простонала, ибо меня решили взять измором: на лицо, шею, руки обрушился поток поцелуев.

— Почему?

Меня разрывали желание расцеловать ответно лицо напротив и страх, давно укоренившийся и завоевавший право на существование. Какие сомнения почувствовал сир Райан? В этот раз он не угрожал, не торопил, но настойчиво требовал ответа на свой вопрос. И меня прорвало. Я начала говорить, говорить, говорить… Он приостановил поцелуи, обхватил меня за предплечья и в этих подземных сумерках не отрывал тёмного взгляда от моего лица. Артефакт равнодушно и мерно освещал снизу нас, рисуя две вытянутые неподвижные тени, от пола до потолка.

— Йара — не препятствие, у нас с ней свободный контракт. Если у нас с тобой всё получится, я выплачу ей годовое жалование и отправлю на континент, — когда поток моих страхов иссяк, герцог сказал вдруг очень серьёзно, так, что захотелось ему поверить.

— А через неделю-две, месяц я вам надоем, и что тогда? — слова Тибо о привычке герцога быстро пресыщаться женщинами запомнились очень хорошо.

— Поеду за Йарой, — хмыкнул сир Райан, а на мою попытку убрать его руки с плеч, изменил тон. — Пошутил я… Но мы можем попробовать хотя бы.

— Вы — герцог. Я — простая лумерка, — напомнила главный аргумент. — Что может быть у нас общего? Вы развлечётесь со мной, а дальше? Хотите вторую Тибо?

Должно быть, ударила по больному, потому что его пальцы разжались, и я смогла отстраниться. Нашла в темноте свой плащ, набросила его на плечи и застегнула пуговицы. Герцог думал.

— Ты боишься влюбиться, — странным тоном он по-своему объяснил моё нежелание встречаться с ним.

— Боюсь, — согласилась я, не глядя на него. Спорить по этому поводу было глупо.

— Я тоже боюсь, — помолчал. Забрал у меня плащи, которые я держала для преграды, чтобы труднее было меня привлечь к себе. Наклонился за фонарём, поднял его до уровня наших лиц, тревожно-задумчивых. — Но попробовать-то можно… Мы будем счастливы почти девять месяцев, а это разве мало?

— Это помешает мне выполнять контракт с сиром Брисом. Я не могу лишить Эдрихамов шанса родить ребёнка.

— Что за глупости, Ана?!

Откуда-то донёсся приглушённый голос сира Бриса:

— Райан, ты там?