Необузданная сторона

В дверь снова позвонили, но мы все еще молча смотрели друг на друга.

Она выключила музыку и посмотрела на меня, скрестив руки на груди.

– Иди, - одними губами сказала она мне.

Я пошел открывать, чувствуя себя слишком взволнованным, чтобы иметь дело даже с милой, приятной Лурдес.

Я открыл дверь и попытался улыбнуться.

Лурдес улыбнулась в ответ, но улыбка ее дрогнула, когда она посмотрела на меня. Это была элегантная, красивая женщина с большими темными глазами и копной волнистых черных волос.

– Неподходящее время?

Я покачал головой, потом отступил назад и жестом пригласил ее войти.

– Могу я предложить тебе выпить? – Спросил я, поглядывая на лестницу, гадая, что собирается делать Ирис, как она будет себя вести, собиралась ли уйти. Я понял, что теперь мне все равно, чем она еще занимается, лишь бы не уходила. Лурдес могла делать собственные выводы и думать обо мне все, что ей заблагорассудится.

Я не мог позволить Ирис уйти вот так.

- Нет, спасибо, - сказала Лурдес. – Позволь мне осмотреться у тебя на заднем дворе. Я хотела бы взглянуть, что у тебя там со светом в это время дня. Вообще-то, ты должен пойти со мной.

Я последовал за ней, оставив заднюю дверь открытой и стараясь держать в поле зрения нижнюю часть лестницы, чтобы Ирис не могла ускользнуть без моего ведома.

Это продолжалось недолго.

Лурдес окликнула меня по имени, я обернулся посмотреть, и прошло несколько минут, пока она готовилась.

- Извини, - сказал я, не выдержав, и зашагал обратно к дому.

Войдя внутрь, я услышал, как хлопнула входная дверь, и бросился бежать.

Я поймал ее во дворе, тащащую за собой обе сумки.

Она бросила на меня один взгляд, и я начал качать головой.

- Не надо, - сказал я ей, сжимая кулаки, чтобы не выхватить сумки у нее из рук и не затащить ее обратно в дом. Я не имел права останавливать ее. – Зачем ты забираешь все свои вещи?

Она покачала головой, не глядя на меня.

– Это не важно. Послушай, я позвоню тебе позже.

Я сделал шаг ближе, и она двинулась дальше по дорожке.

Я последовал за ней.

– У тебя нет телефона.

- Я найду.

- Ты не знаешь моего номера.

- Так скажи мне.

Я пробормотал его, а затем.

– Ты должна его записать.

- Нет, не должна.

- Забудь о звонке. Просто вернись в дом.

- Остановись, - тихо сказала она, все еще отодвигаясь и забирая с собой все свои вещи.

- Ты вернешься сегодня вечером? Пожалуйста?

Мы почти дошли до конца подъездной аллеи, потом миновали ее. Она не остановилась, выкатывая чемодан на дорогу, все еще обутая в эти нелепые сандалии.

- Когда я говорю тебе, что нуждаюсь в пространстве прямо сейчас, ты меня понимаешь, - сказала она тоном, не терпящим возражений. – Я позвоню тебе позже.

Она повернулась ко мне спиной и пошла быстрее, явно торопясь уйти.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мне потребовалось целых пять секунд, чтобы решить, что я должен следовать за ней.

Лурдес с озабоченным видом стояла в прихожей, когда я вернулся.

– Я думаю, мы должны все перенести, - сказала она, прежде чем я успел придумать оправдание. – Вероятно, сейчас не самое неудачное время.

- Так и есть, извини. Случилось кое-что… неожиданное.

Она отмахнулась.

– Не беспокойся. Мы перенесем встречу, когда у тебя будет время.

Я согласился и даже не проводил ее.

Я не мог терять времени.

Я выехал из района на своем черном «Приусе» как раз в тот момент, когда она села в такси.

Я последовал за ней. У меня это получалось все лучше, хотя было странно действовать при свете дня. Мне все время хотелось пригнуться, но я видел ее белокурый затылок, и он ни разу не повернулся, оставаясь опущенным всю дорогу.

Такси привело меня в один из худших районов города. Это место было близко к Университету Невады. Я вспомнил, как много лет назад читал что-то, где они удешевили жилье вокруг университета, но не ограничили доступ к нему студентам, в результате чего студенты жили через две двери от наркоторговцев, а студенческие общежития находились рядом с нелегальными борделями и все в таком роде.

Это создавало интересную жизнь вне кампуса для студентов, но я предполагал, что все это было в порядке вещей для школы разбитых мечтаний.

Я стоял на обочине в нескольких домах от нее и смотрел, как она выходит из такси. Это был действительно наихудший сценарий. Тот, когда я беспокоился о том, где она живет (а у меня их было достаточно), и именно это и происходило.

Она вошла на нижний этаж крошечного дюплекса, расположенного между тем, что должно было быть большим домом братства, и тем, что только по его общему состоянию и людям, слоняющимся во дворе, - я бы поспорил на деньги – мог быть наркопритоном.

Я чувствовал себя беспомощным. Я не мог смириться с мыслью, что она находится в таком небезопасном месте, хотя она явно жила здесь.

Я даже не мог позвонить ей, и как бы мне ни хотелось последовать за ней к ее входной двери, она ясно дала понять, что не хочет никого видеть.

Я также не мог избавиться от взгляда, который она бросила на меня перед уходом.

Я пытался расшифровать этот взгляд на протяжении всей поездки. То был не гнев, и даже не боль, хотя кое-что из этого было примешано.