Необузданная сторона

– Вот поэтому ты мне и нужен. Ты единственный, кто заботится обо мне. Тебе было бы грустно, если бы со мной что-то случилось, правда, детка?

Ее глаза были закрыты. Не думаю, что она ожидала ответа, но я все равно ответил.

– Да, малышка, мне было бы очень, очень грустно.

Больше она не произнесла ни слова.

К тому времени, как я добрался до дома, она уже отключилась.

Я внес ее в дом и отнес к своей кровати, и она даже не пошевелилась. Я волновался, очень волновался. Я подумал о том, чтобы вызвать скорую помощь, потому что я не мог ее разбудить, и мне показалось, что она едва дышит, но я честно не знал, могла ли это быть ответной реакцией.

В конце концов, я решил позвонить соседу, жившему через два дома, который, как я знал, был врачом.

После этого я буду ему очень обязан, потому что он пришел сразу же, не прошло и пяти минут после моего звонка, с сумкой врача в руке.

Джон был невысоким мужчиной лет шестидесяти, в очках и с добрым лицом. Он мне всегда нравился, хотя мы редко виделись.

Я повел его к себе в спальню, подробно рассказав о ее состоянии.

- Ты думаешь, ее накачали наркотиками?

- Похоже на то. Она сказала, что выпила, и, когда я заехал за ней, она была совсем не в себе.

Я натянул простыню ей до шеи, и мои кулаки сжались, когда он, усевшись на кровать, первым делом потянул ее вниз, чтобы стетоскопом послушать, как бьется ее сердце.

- А в чем она? – спросил он скорее с любопытством, чем осуждающе.

Я покраснел.

– Какая-то краска для тела. На вечеринке, на которой она была, все были в ней.

Он быстро осмотрел ее и задал мне еще несколько вопросов.

- Может, вызвать «скорую»? Ей нужно в больницу?

Его брови сошлись на переносице, когда он встал.

– В настоящее время, я бы сказал «нет». То, что ей дали, кажется слабо действующим. Скорее всего, она не выпила всю дозу. Если ей не станет хуже, я бы сказал, что лекарство в том, чтобы дать ей отдохнуть. Позвони мне, если что-нибудь изменится.

Я проводил его до двери. Прежде чем уйти, он испытующе посмотрел на меня.

– Она твоя… подружка?

- Вроде того, - сказал я, поморщившись. Я знал все, о чем он, должно быть, думал.

- Ну… береги себя, Аласдейр. Ты хороший человек, доверчивый, но не у всех добрые намерения.

Я натянуто улыбнулась. Он считал меня идиотом и простофилей. Я не мог его винить.

– Спасибо за твою помощь, Джон.

- В любое время. Позвони мне, если что-нибудь изменится. Скорее всего, она проспит довольно долго и проснется в ужасном состоянии, но если будет что-то помимо этого, позвони.

- Так и сделаю. Я твой должник.

Он улыбнулся.

– Да. Поторопись со следующей книгой. Я с нетерпением ждал этого уже несколько месяцев.

Я постаралась сделать свою улыбку более убедительной.

– Клянусь, я раздобуду для тебя усовершенствованный экземпляр.

- Вот это другое дело. Таким образом, мы будем квиты.

Мы обменялись еще несколькими любезностями, и он ушел.

Я поднялся наверх, чтобы проверить Ирис. Она продолжала спать. Я снял с нее то немногое, что было на ней надето, пытаясь устроить ее поудобнее. Я принес из ванной мокрую тряпку, смыл большую часть краски и снова уложил ее.

Солнце уже начало подниматься, когда я, наконец, снова заснул.

Я проснулся через восемь часов с раскалывающейся головной болью, Ирис все еще была без сознания рядом со мной.

Я проверил ее дыхание и сердцебиение, но она не пошевелилась.

Она проспала еще пять часов.

К тому времени, как Ирис, наконец, проснулась, я был сам не свой.

Я был зол и встревожен, обеспокоен и взбудоражен.

Она все еще моргала, пытаясь сесть, когда я набросился на нее.

- Чем ты занималась? О чем ты только думала?

Она все еще выглядела немного не в себе, что не улучшало моего настроения.

- Тебе больше никогда не позволено вытворять такое дерьмо. Зачем тебе ехать в такое место? Почему ты довела себя до такого состояния?

Я взглянул на нее, и ошеломленный взгляд сменился тем, что мне не понравилось.

Нет, на самом деле, мне это вообще не понравилось.

- Нам нужны какие-то правила, какая-то система. То, что случилось прошлой ночью – неприемлемо. Тебе не позволено делать такие вещи, подвергать себя такой опасности.

Она села, откинула одеяло и спустила ноги с кровати на пол, не сводя с меня глаз, ее взгляд стал… дерзким.

– Мне не позволено, да?

Она была полностью обнажена, часть ее тела все еще была покрыта мазками яркой краски, ее волосы все еще были в основном розовыми, распущенными и растрепанными. Если не считать ее чувственных изгибов, она выглядела до смешного юной, и это не помогало. На самом деле, в этом была вся чертова проблема.

- Нет, не позволено, - сказал я твердым голосом.

- Громкие слова от парня, который вчера сказал мне, что мы просто используем друг друга. Помнишь это?

Услышав ее тон, я невольно сделала шаг назад.

– Я же говорил тебе…

- Я знаю, что ты мне сказал, и знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что люди нашего возраста могут только использовать друг друга. Это многое говорит мне о том, как это повлияло… на тебя.