Необузданные (ЛП)

Сейчас, когда он смотрел на нее, она казалась такой маленькой, такой далекой, беспомощной и потерянной. Это заставило его по-новому взглянуть на свои размеры и свою силу. Он мог причинить ей боль. Он мог напугать ее, но в этом не было её вины. Он мог не помогать ей, и ей пришлось бы спать на земле. Он мог подхватить ее и отнести наверх, и тогда она была бы вынуждена спать там же, где и он. Сейчас она была внизу, высматривала их, надеясь, что они вернутся за ней. Он не был уверен в эмоциях, сдавливающих его грудь, но возможно это было сочувствие? Он не мог точно определить.

Ему не понравилась эта эмоция, поэтому он спрыгнул вниз, чтобы помочь ей. Заметив, что он спускается, она шарахнулась в сторону, и теперь они смотрели друг на друга с расстояния в несколько маленьких шагов. Ему удалось прочитать по выражению её лица то, что они оба понимали — она должна была подняться на площадку, но не знала, как он это устроит. Все было именно так, как говорил Тройи; она все еще слишком сильно боялась их, чтобы позволить переносить ее на спине, как Грон переносил Грут. Она выглядела настороженной, но похоже не собиралась бежать.

Крану посмотрел на дерево, на расстояние между ветвями.

— Крану? — позвал Тройи.

— Спускайся, Тройи. У меня есть идея.

Глава 10

Мойра неуверенно посмотрела на приматов. Они исчезли на дереве, и она подумала, что они уже не вернутся обратно. Теперь же она боялась, что они и ее туда затащат. Она была вынуждена признать, что предпочла бы остаться с ними наверху, чем провела бы еще одну ночь в одиночестве на земле, беспокоясь о муравейниках, змеях и ягуарах. Если у них была какая-то система для расположения на ночлег, пожалуй, она бы хотела оказаться в списке приглашенных.

Проклятье, они могли лазить по деревьям. Она должна была догадаться по сложению их тел, мускулам, хвостам и прочему, но они просто запрыгнули на нижнюю ветку и вскарабкались наверх быстрее, чем она смогла уследить за ними взглядом. Наверное, на деревьях им было привычнее, чем на земле.

Тот, что повыше, напугал ее, спустившись слишком быстро, и они некоторое время глазели друг на друга, прежде чем он обменялся рычанием со своим приятелем, и тот, что пониже, тоже спустился вниз. Он издал какое-то фырканье, а затем показал несколько жестов, и тот, что пониже ростом, снова запрыгнул на дерево и стал ждать на нижних ветвях.

Огромный сердитый тип медленно двинулся к ней, и она напряглась. Вот же черт! Черт, черт, черт, что же делать? Бежать? А что потом? Нравится ей это или нет, но сейчас она оказалась на распутье, и, похоже, наступил решающий момент. В ее голове всплыл образ его гигантских зубов, разламывающих ее бедренную кость, и она пожалела, что не подумала о чем-то другом.

Пришло время довериться им, посмотреть, что они будут делать. У нее не было другого выбора. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Она шла за ними следом весь день, а ведь скоро стемнеет. Она устала и чувствовала себя паршиво. Они не причинили ей вреда и, похоже, даже не пытались, несмотря на то, как устрашающе выглядели. Если бы они хотели ей навредить, они бы с легкостью это сделали, останься она одна на земле.

Мойра сжала руки в кулаки и подавила всхлип, когда страшный верзила подошел к ней так близко, что мог коснуться. Она отвернулась, не в силах смотреть на него. Она не хотела видеть, насколько он отличается от нее, насколько отличается от человека. Сейчас ей бы это не помогло.

Его рука медленно потянулась к ней. «Он должен понимать, что я боюсь», — подумала она. Кончики его пальцев коснулись ее руки, чтобы направить к себе. Его прикосновение было нежным, почти невесомым, как перышко, а кожа казалась странной на ощупь, как подушечки собачьих лап. «Наверно для того, чтобы он мог лазить по деревьям», — размышляла она про себя, позволив ему потянуть ее за руку. Все волоски на ее руке тут же встали дыбом, она съежилась, и продолжала ежиться, пока он тянул ее обратно к дереву. Она неуклюже переставляла ноги, пока шла туда, куда он хотел, словно ее конечности хотели бежать в другую сторону.

Его нежное прикосновение совершенно не вязалось с его наружностью, но в какой-то степени успокаивало. Скорее всего, он выглядел вечно сердитым из-за выраженных надбровные дуг, просто являясь обладателем синдрома сурового лица.

Он подвел ее к дереву и остановился. Она вздрогнула, когда почувствовала на своих плечах его руки, но он лишь пару раз дёрнул за рюкзак, поэтому она расслабила руки, чтобы снять свою ношу. Он стянул с нее рюкзак и исчез под сенью деревьев, вернувшись через мгновение с пустыми руками. Мойра надеялась, что не подверглась ограблению. Он снова потянулся к ней. Похоже, ее собирались удостоить той же участи.