Необычное и обыкновенное

Рассердилась старая Ы’льян. Видит: не отступиться мальчишка. И решила: запугать не удалось, так по-другому от него избавлюсь.

— Ладно, смелый ты, мальчик. Давай так уговоримся: я тебе три задания дам. Выполнишь их, забирай Весну. А нет, так замёрзнешь до самого сердца.

Согласился Мэмыл.

— Вот первое тебе задание: посчитай, сколько рыбы в большом северном море! Времени тебе на это — пока не занесёт снегом чёрный валун у меня во дворе.

До моря далеко, но есть у Мэмыла ус Тюленя! Выскочил мальчик из дома Ы’льян, ищет, где бы воду найти, чтоб Тюленя позвать. Тут Олень Кривые Рожки отскочил в сторонку, стукнул трижды копытом. Смотрит Мэмыл: прорубь!

— Здесь под снегом и льдом озеро пряталось, — говорит Олень. — Зови скорее мудрого Тюленя.

Бросил Мэмыл в воду ус и позвал покровителя рода. Явился на зов Тюлень, выслушал мальчика, важно кивнул и ушёл под лёд.

Глядит Мэмыл на валун: наполовину его занесло. Валит снег, валит. Того и гляди скроется!

Когда от валуна осталась только самая верхушка, выплыл из проруби Тюлень, вручил мальчику волшебный свиток. А на том свитке все рыбы нарисованы, и возле каждой значком обозначено, сколько таких рыб в большом северном море.

Поблагодарил Мэмыл, помчался к старой Ы’льян быстрее ветра. Протянул ей свиток.

— Вот!

Заскрипела зубами старая Ы’льян, да делать нечего: свиток тот самим морским повелителем Тюленем отмечен — значит, правда в нём о рыбах от первого до последнего слова.

— Ладно! Вот тебе второе задание: очисти от сугробов озеро у меня во дворе. Хочу полюбоваться его гладким льдом. Он для меня краше всего на свете. Времени тебе на это — пока не занесёт снегом серый валун у меня во дворе.

Вышел Мэмыл во двор: снегу на озерном льду — выше самого Мэмыла, выше его отца, выше самого высокого человеческого жилища. Это сколько же силушки нужно, чтоб весь этот снег убрать?

Бросил он наземь клок медвежьей шерсти и позвал Белого Медведя. Не успел опомниться — вот и царь всех зверей на суше.

— Чего тебе? — ворчит Медведь.

— Вот, — отвечает Мымэл, — что нужно сделать, чтобы Весну выручить: очистить от снега это озеро.

— А, это дело нехитрое, — отвечает Медведь. — Только отойди-ка подальше. И оленя своего забери.

Мэмыл с Оленем отбежали и спрятались за холмом на берегу ледяного озера. Сидят да поглядывают, что же Белый Медведь делать будет?

А Медведь отошёл на край озера, встал на задние лапы — огромный-преогромный! — да как дунул на озеро. Весь снег тут и разлетелся в стороны. И на Мэмыла с Оленем немало снега упало.

Пока они отряхивались, Медведь призвал гагар, сапсанов да белых сов, чтобы птицы своими крыльями отгоняли падающие снежинки от ледяной глади.

Глянул Мэмыл на серый камень: наполовину его занесло снегом. Пошёл он к старой Ы’льян. Та в окно глянула: и верно, чисто на озере, гладко, только птицы вокруг летают. Значит, сам Белый Медведь мальчишке помог.

— Етток, вот тебе третья задача. Рыб ты быстро посчитал, посчитай теперь звёзды на небе! Времени тебе на это — пока не занесёт снегом белый валун у меня во дворе.

Улыбается старая Ы’льян: не справиться с этой задачей ни Тюленю, ни Медведю, ни самому мальчишке.

Вышел Мэмыл во двор, посмотрел вверх, а звёзд на небе видимо-невидимо. Хоть всю ночь считай, хоть неделю, хоть целый месяц — не справишься.

Прошептал мальчик волшебное слово — явился перед ним Хитрый Песец.

— Что стряслось? — спрашивает.

— Велела мне старая Ы’льян посчитать звёзды на небе.

Песец посмотрел на небо, почесал задумчиво за ухом и сказал:

— А звёзд там столько же, сколько снежинок на берегах большого северного моря.

— Правда? — удивился Мэмыл. — Ты так быстро и звёзды, и снежинки посчитал!

Песец усмехнулся:

— Нет, не посчитал. Кто же их все посчитает?

— Но Мудрый Тюлень всех рыб в своём море сумел посчитать, — возразил мальчик.

— Он в море правит, там его царство, значит, всё-не всё, но многое ему там ведомо.

— Тогда, может, старая Ы’льян тоже знает, сколько у неё снежинок на берегу моря?

Песец кивнул:

— Наверное, знает. Но она не знает, сколько там, наверху, звёзд. Это никому не под силу, даже ей.

Сказал — и был таков.

Делать нечего, пошёл Мэмыл к старой Ы’льян.

— Ну, — говорит она, — сдаёшься? Замёрзнуть тебе тогда насмерть в моём царстве! Сколько звёзд на небе?

— Столько же, сколько снежинок на берегах большого северного моря! — заявил Мэмыл.

— Не может такого быть! — закричала старая Ы’льян.

Выскочила из своего жилища, задрала голову и давай звёзды считать.

— Одна... Две... Три…

Ждал-ждал Мэмыл, когда она посчитает, да не дождался.

Олень Кривые Рожки ему и говорит:

— Видимо, долго старая Ы’льян звёзды считать будет, а мы с тобой пока Весну найдём.

Снял Мэмыл ключ с пояса хозяйки снегов, а они и не заметила: знай, всё приговаривает:

— Тысяча триста пять... Тысяча триста шесть... Тысяча триста семь…

Ходили они по дому старой Ы’льян долго-долго, пока Олень чутким носом не почуял тонкий аромат цветущих луговых трав.

Мотнул рожками в правую сторону:

— Туда нам идти надо.

Так и нашли Весну.