Необычные щупальца (СИ)

— Спрашивай давай или это уже что-то личное? — не выдержал наконец Гарос, дожевывая очередной окорок. День сегодня выдался не менее долгий, нежели вчера. И веселым его также было не назвать. Вечно найдется то, что испортит настроение!

— Ну… не знаю, можно ли такое спрашивать за столом… — принцесса покосилась на невозмутимо жующего эльфа — как в такое тощее тело влезали настолько большие объемы еды, она понять не смогла, но понадеялась, что он не подавится. — Но мне интересно, почему те мужики пристали к Вересне? У них что, больше не было дел, чем цепляться к и так пострадавшей девушке?

— А тут все просто. Таких, как она, здешние людишки с презрением называют подстилками, и считают, что раз терять уже нечего, им прямая дорога в бордель. А эти просто хотели ее к такому подтолкнуть, — ответил на ее вопрос Гарос, решив, что ему теперь тоже скрывать нечего, а Фэй ляпнет и не такое.

— Но ведь девушка ни в чем не виновата! И почему терять нечего? Она может найти себе какую-нибудь посильную работу. Неужели для нее нигде не найдется места — здесь или куда она там хотела поехать? — удивилась Гэвианет, раздумывая, что эти люди вообще странные. Мало того, что не оказали помощи пострадавшей, так еще и унизили ее и едва не склонили к продаже собственного тела. Зачем бы это? Ладно бы она как-то намекала на такие дела или прямо просила, но… девушка просто шла по улице в посольство по своим делам. Неужели здесь это нормально?

— Не виновата. Но это знаем мы. Для людей если с девушкой это случилось — значит она так опозорена, что никто, зная об этом, никогда не возьмет ее в жены, и о семье даже думать будет глупо, — фыркнул на этот раз Фэй. — Смешно то, что у эльфиек такие случаи тоже, к сожалению, бывали. Но тут за них мстили целым кланом, да и сама девушка имеет полное право пойти и перерезать обидчику глотку. У людей это несмываемый позор, после которого либо вешаются, либо уходят в храм или бордель.

— Великая праматерь, как же так можно? Девушки страдают, а их за это еще и гнобят! — всплеснула хватами принцесса. — Вы знаете, я довольно мирная, но именно сейчас мне кажется, была бы уместна очень интересная хирургическая операция… Скажите, в вашем мире проводят кастрации мужчин? Это не когда удаляют лишь семенники и они потом отрастают заново, а когда отрезают собственно… э… половые органы? Это было бы разумным и уместным наказанием для тех, кто не может удержать их в скрытом состоянии… — затронутая тема разговора совсем не предназначалась для ужина, но Гэвианет уже несло. Какой там этикет, какие правила, когда в их мире жертвы насилия не только не могут получить достойную помощь и лечение, а еще и подвергаются нападкам, издевательствам и повторному насилию!

Фэю в ответ на ее вспышку стало подозрительно весело, да и Гарос едва не прыснул.

— Ну, вообще от наших собратьев дроу пришло интересное наказание, которое они начали практиковать на таких человеческих существах. Они им и правда отрезали то самое, а потом обрекали до конца жизни служить обнаженными. Например, поля пахать, — ухмыльнулся Фэй. — Но вообще, мне кажется, тут мы с тобой абсолютно согласны. Потому что у нас женщины зачастую сильнейшие целительницы, а у Гара…

— А у нас это достойные охотницы и неистовые берсерки, — вздохнул тот, легко подхватывая слова за эльфом.

— Да просто это совсем несправедливо. А еще несправедливо, что у короля целый день кучкуется толпа бездельников. Им серьезно больше нечем заняться, чем только стоять у трона и зыркать на пришедших? В государстве больше ну совсем никаких забот нет? Зачем нужны такие работники, которые ничего не делают? Вот это я тоже хотела спросить, — гааш потянулась за сгущенкой и едва не уронила графин с соком. Кажется, она слишком уже перенервничала за этот день. Одни потрясения за потрясениями…

— Это не работники. Они вообще не работают. Живут на доходах с принадлежащих им земель, — фыркнул Гарос с искренней брезгливостью.

— Ну не все, но да, большинство тех ряженых глупцов просто богатые отпрыски в фаворе у короля и ряд его любовниц… — пояснил эльф.

Гэвианет молча похлопала ладонью по лбу, что означало крайний и безоговорочный тупизм. Содержать во дворце ораву бездельников ей казалось слишком расточительно. Король и его соратники должны работать, а не устраивать шоу друг для друга. Если король не работает, то как же будет работать простой гааш? Он увидит пример короля и скажет: «Зачем мне работать, ведь король ничего не делает?». И будет прав.

— Чем больше я узнаю, тем меньше мне хочется узнавать что-то еще… — пробормотала она, раздумывая, как бы так не сильно огорошить отца всеми этими вестями. Ей и так придется много врать и недоговаривать ради благополучия самих же гааш. Меньше знают — крепче спят.