Необычный бар (СИ)

В пятницу мы отработали до часу ночи, все посетители давно разошлись, так что Гена решил не палить зря электричество ещё час до официального закрытия и отпустил всех по домам. Смена, конечно, жуткая — с четырех до двух все время на ногах, как парни это выдерживают. Я вот более-менее начала приспосабливаться, но все же мой мужчина отнес меня к себе наверх на ручках, как и раньше.

— И, чем займемся? — игриво промурлыкал он, сгрузив меня на диван.

— Посмотрим кино? — невинно улыбнувшись, я убрала его руки от пояса джинсов. — Сегодня никак.

Большой мальчик уже, должен знать, что такое месячные.

— Блядство, — тяжело вздохнув, он уткнулся лбом мне в плечо, — иногда мне кажется, что с мужиками все же удобнее.

Я захохотала, уже представляя себе, сколько буду его этим стебать, за что меня жестоко и мучительно щекотали до икоты.

Угомонившись, мы улеглись смотреть фильм. Описание было интересное, но снято было не очень, так что я смотрела не слишком внимательно, а Гена, кажется, и вовсе заснул. Разбудить бы его и в кровать отправить, а то после ночёвок на диване у него вечно спина болит.

— Какая же завтра будет пизда, — вдруг вздохнул он, чмокнул меня в плечо.

— Ты о чем? — я поерзала, прижалась к нему спиной поближе, он обнял меня покрепче.

Так тепло и уютно, век бы не вставала. С ним хорошо и в постели, и просто поваляться, разве не идеально?

— Будет битком, — он продемонстрировал мне напоминание в календаре, где значилось «день памяти трансгендеров», — поставят по всему бару свечки, а потом будут с матюками оттирать воск.

— Не будь таким циником, — я пихнула его локтем в бок, — для них же это не пустой звук.

— Я не циник, я прагматик, — проворчал Гена, забираясь теплой ладонью мне под кофту и поглаживая живот, — на таких сборищах они как раз-таки больше всего рискуют. Вообще не понимаю людей, которые убивают друг друга потому, что кто-то не так одет или не в то верит, это же тупо.

— Люди не блещут умом, как правило, — фыркнула я, накрывая его ладонь своей через ткань, — всем бы такой взгляд на мир, как у тебя.

— Тогда мир был бы полон похуистичных распиздяев, — ухмыльнулся мужчина, прижимаясь губами к моей шее, — и они бы убивали друг друга за право быть с тобой.

Да уж, у него проблемы с романтичными комплиментами, но, когда он все же сподобится что-то такое ляпнуть, получается охуенно. И смешно.

— Боже мой, я так польщена! — фыркнув, я неудобно вывернула голову и притянула его поближе, чтобы достать до губ.

— Я сейчас почему-то такой счастливый, — пробормотал мужчина, потираясь носом о мой подбородок, — я считал себя взрослым, противным мужиком, а потом этот ебучий рассыпанный поп-корн, и я растаял.

— Как мороженка на солнце? — улыбнулась я, целуя его в кончик носа.

— Поменьше ванили, женщина.

Забив на фильм, мы долго целовались, без похоти, спокойно и лениво.

Утро, как и всегда после работы, началось ближе к обеду. Я проснулась первой и, как обычно, обнаружила Гену отвернувшимся и в обнимку с подушкой. Законченный кроватный эгоист. И всегда, с какой бы стороны я ни лежала, поворачивается ко мне спиной. Это что, подсознательное желание демонстрации татуировки? Кстати, о ней. Ну очень красивая, прям очень. И свет так падает, и складочки…

Во мне проснулся художник, поэтому я тихонько взяла с тумбочки телефон Гены — у него качество фоток намного лучше. Пароль я знаю, но мне он ни к чему, я просто включила камеру и запечатлела это чудо.

Тихонько встав, я отправилась в ванную. Гостевой брак какой-то, я тут живу три дня в неделю. Конечно, моей новой соседке так даже лучше, она своего парня приводит. Нормальная девчонка, кстати, в чужую жизнь и комнату не лезет, мои продукты в холодильнике не трогает, ну или спрашивает, если что-то надо. Хозяйка тоже адекватная тетка, приходит каждого пятнадцатого числа за квитанциями и больше нас не трогает.

Когда я варила кашу и резала бутерброды, меня обняли со спины. Отложив нож, я повернулась в руках своего мужчины и приподнялась на носочки, чтобы нормально его обнять в ответ.

— Если бы я мог сейчас усадить тебя на стол и выебать, то был бы немножко счастливее, — пробормотал Гена, прижимаясь ко мне утренним стояком и забираясь руками под свою же футболку.

— Я тоже, — мурлыкнула я в поцелуй, заставив его тяжко вздохнуть.

Оставив меня кулинарить, он пошел приводить себя в порядок. Каждый божий день он укорачивает щетину триммером и ни в какую не соглашается гладко побриться. Витя показывал мне фотку, так что я понимаю, почему — без густой русой щетины, очень брутальной, он выглядит, как подросток, уж очень молодое лицо. И, как ни странно, эти колючки не раздражают мою кожу, а уж как приятно он иногда потирается ей о мой живот, не описать.