Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда

Он впитывал новые слова и понятия: дхарма, карма, идея о том, что боль и страдания проистекают из человеческой ненасытности и склонности держаться за мимолетные ценности, будь то богатство, любовь или чувственное удовольствие. Стивен размышлял о Сидмуте и бесконечных днях, проведенных в пабах и букмекерских конторах с Джулианом, о списках желаний, которые записывал для себя, о мечтах, чтобы его мать просто оставалась матерью и не превращалась в незнакомку, холодную, далекую и пугающую. Он снова и снова прокручивал в уме свое прошлое, пока рядом посапывала во сне Чайлэйл.

Эти недели стали поворотным моментом для Стивена, у которого никогда раньше не было никаких романтических отношений. Иногда он расстраивал Чайлэйл своей прямотой. Порой он высказывал то, что, по его мнению, было невинными замечаниями о Таиланде или тайцах, а она в ответ сердилась или, что еще хуже, часами молчала.

– Иногда она не разговаривала со мной, и я спрашивал: «Почему ты так себя ведешь?» Я не мог понять. Я просто высказал все, что было у меня на уме, правда. Даже сейчас я порой задаюсь вопросом, могу ли понимать людей так, как это делают все остальные, – рассказывает Стивен в разговоре о том, как синдром Аспергера подавил его способность улавливать нюансы, умозаключения и принятые в обществе тонкие невербальные сигналы. Он говорит, что научился реагировать на все это как компьютер, придерживаясь заранее выученных шаблонов, а не интуиции. – Я много раз ошибался. Много, много раз.

В случае с Чайлэйл трудно оценить, насколько на их союз повлиял синдром Аспергера и то, что для девятнадцатилетнего Стивена это были первые отношения с девушкой. По мере того как они исследовали пляжи, джунгли и деревни юго-восточного Таиланда, стало ясно, что Чайлэйл – не та «родственная душа», о которой Стивен так долго мечтал. После двух или трех недель путешествия ей пришлось вернуться в Бангкок, а Стивен хотел двигаться дальше на восток, в Камбоджу. Они попрощались и договорились поддерживать связь и, возможно, даже встретиться позже по пути следования Стивена. В течение нескольких недель после расставания они переписывались по электронной почте, и Стивен временами даже скучал по Чайлэйл, путешествуя в одиночку. Но, несмотря на планы в конечном итоге воссоединиться, они больше никогда не видели друг друга.

Стивен пересек границу Камбоджи, проехав на автобусах на восток, в сторону города Сиемреап и обширного храмового комплекса двенадцатого века под названием Ангкор-Ват. Проезжая через города и деревни, часто останавливаясь перекусить или переночевать в небольшой гостинице или хостеле, Стивен начал ощущать что-то странное, некое напряжение, нарастающее в голове и груди, заставляющее его краснеть и испытывать неловкость. Люди в этой местности были бедны. Невероятно бедны. Такой нищеты Стивен еще не видел и не мог себе даже представить. Многие дома казались хлипкими, слепленными из ржавых листов рифленого металла и бамбука. Вокруг бегали тощие дети, босые и грязные. Целые семьи ничего не делали, только молча сидели на обочинах дорог с усталым и покорным видом и, казалось, терпеливо чего-то ждали, хотя чего именно – Стивен не понимал.

Стивен не мог выбросить из головы мысли о бедняках Камбоджи. Таиланд принес ему много положительных эмоций: свобода, приключения. Но, увидев, в каких условиях живет местное население, он почувствовал себя бессильным и пристыженным. Другие западные путешественники и туристы, которые встречались Стивену, со вздохом признавались, что, проезжая по некоторым районам Азии, не сразу смогли привыкнуть к окружающей нищете. Стивен, однако, даже со временем никак не мог привыкнуть к такому. Он не понимал, как подобное вообще возможно. Он всегда считал свою семью бедной и обездоленной, но теперь осознал, насколько был наивен и охвачен жалостью к себе.

При любой возможности Стивен садился за компьютер хостела и читал в Интернете информацию о той местности, где находился. Около 40 % сельского населения Камбоджи живет за чертой бедности. Около четверти всех детей вынуждены работать. После гражданской войны в стране остались миллионы неразорвавшихся наземных мин, разбросанных по сельской местности. Из-за этих мин на душу населения приходится больше людей с ампутированными конечностями, чем где-либо еще в мире, и подавляющее большинство из них – дети. Иногда, проезжая в автобусе через деревню, Стивен мельком видел ребенка, играющего на обочине с другими детьми, и успевал заметить, что с ним что-то не так, не хватает руки или ноги. Тогда Стивен оглядывал своих попутчиков и замечал, как кто-нибудь из сидящих дальше по проходу британских студентов, отправившихся попутешествовать перед началом учебы в университете, спокойно дремал или подпевал песне, которую слушал вместе с другом через наушники. В таких случаях Стивен сжимал кулаки и ударял себя костяшками пальцев по лбу.