Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда

Дневники за этот период, которые у меня есть, показывают Стивена в состоянии внутреннего конфликта. Ему нравилось жить в Дэчен Чолинг, но он по-прежнему ощущал себя оторванным от общества. Он разрывался между своими планами по развитию Организации и мирной жизнью в соответствии с учениями Шамбалы. «Дождливые дни проходят, а я все еще один, без родственной души, – писал он в апреле 2007 года. – Только мечты о звездах и прогулки по лесу приносят благоговейный трепет и счастье. Прошлой ночью я мало спал, но чувствовал себя таким „наполненным“ и счастливым – по отношению ко всему сущему».

Позже он написал о внутреннем напряжении, которое испытывал в приюте отшельников:

«Я хочу остаться здесь до августа, может быть, даже дольше. Здесь мне поручают в основном физическую работу, и, следовательно, мое телосложение улучшилось. Регулярность и дисциплина! Но что мне дальше делать? Как зарабатывать на жизнь? Я не смогу грабить банки, если буду следовать дхарме».

Напротив палатки, которую делили Ральф и Стивен, стояла другая, принадлежавшая шестидесятипятилетней Маиззе Вазер, немке, также работавшей в Дэчен Чолинг. Маизза занималась организацией сотрудников и распределением рабочих мест. Вазер, как и Стивен, страдает аутизмом. В отличие от Стивена, она уже давно знала о своем заболевании. Она помнит, что Стивен с самого начала был застенчивым и неуклюжим и, казалось, с трудом справлялся с большинством поручений.

– Большая часть работы – физический труд, либо на кухне, либо в саду, а он не очень хорошо координировал движения, – вспоминает она. Однажды Стивен случайно срубил молодое деревце. – С ним было приятно разговаривать, но когда дело доходило до выполнения распоряжений… Здесь все было сложней.

Вазер утверждает, будто из ее собственного аутизма вовсе не следовало, что она непременно должна была разглядеть у Стивена сходное заболевание, но, оглядываясь назад, признает: смысл в этом есть. Однажды утром, вспоминает Вазер, они встретились возле палаток и начали обсуждать сны, которые снились каждому из них той ночью. Пока они вместе шли по высокой траве к умывальникам, Стивен описал Маиззе свой периодически повторяющийся сон.

– По словам Стивена, сон был очень напряженным, в нем пришлось все время убегать. Убегать от людей. Стивен бежал, бежал, бежал, – рассказывает она. – Я до сих пор помню, как он это говорил.

Ральф Уильямс посмеивается, описывая, как Стивен одержимо выполнял интенсивные аэробные упражнения, стоя прямо перед замком. Либо он не обращал внимания на случайных зрителей, либо подсознательно надеялся, что его заметят.

– Но я также видел его глубокую любовь к природе, и был один момент в палатке, который мне хорошо запомнился, – признается он. – Я отдыхал между сменами, а Стивен пришел после своего выходного с одуванчиком за ухом, и я понял, что он весь день провел на природе в состоянии блаженства. Он вернулся совершенно спокойным. Почти погруженным в транс.

Каждую ночь лежа в одной палатке с соседом, Уильямс обнаружил, что начинает все чаще прислушиваться к Стивену, высказывающему свои опасения за планету.

– Мы обсуждали царящее в мире неравенство, банковскую систему и корпоративную модель, капитализм. Он говорил о желании как-то восстановить справедливость и хотел, подобно Робин Гуду, грабить структуры, которые работают на угнетателей. Я помню, как сказал ему, что этого нельзя делать – даже прочел что-то вроде нотации, – потому что у тебя будут неприятности.

Тем временем Стивен по-прежнему жаждал найти свою вторую половину. «Скоро ожидается большой приток людей, с которыми мне придется общаться, – написал он, находясь в Дэчен Чолинге перед летним туристическим сезоном. – Возможно, среди более чем 200 человек найдется кто-то, с кем можно поделиться счастьем».