Необычный! (СИ)

… Они стояли в проёме, вне света свечей и довольно далеко от места ритуала, поэтому «чёрный маг» не замечал их. К тому же, он полностью сосредоточился на правильном и чётком произнесении магических слов. Кирилл примерно знал, сколько времени занимает это заклятие, поэтому сумел сосредоточиться, даже несмотря на то, что за его спиной неровно дышали двое маглов, которым вообще не положено видеть волшебство. Колдун поднял руку с палочкой к плечу и резко махнул ею в сторону читающего книгу, громко выкрикивая волшебные слова. Из палочки вырвался тонкий тусклый оранжевый луч, почти незаметный на свету, но сейчас, в темноте, он был довольно хорошо виден. Фигуру в капюшоне окутало такое же тусклое оранжевое сияние, человек захрипел, схватился за горло и повалился на колени, выронив книгу. Фолиант столкнул одну свечу — и его ветхие страницы вспыхнули как сухой хворост! Костя вскрикнул и рванулся вперёд: пылающая книга была совсем близко к лежащей девушке, но Кирилл остановил его властным жестом руки. Ещё несколько взмахов волшебной палочкой, несколько произнесённых магических формул, несколько цветных лучей — голубоватый, светло-зелёный, розовый… Погасли и свечи, и книга. Зашевелилась, пытаясь освободиться, девушка. Человек в чёрном, всё так же держась за горло, беззвучно извивался на полу.

«Всё», — выдохнул Кирилл, опуская волшебную палочку. Петрович и Костя бросились к пентаграмме, которая теперь сама светилась странным зеленоватым светом. Маг в полном изнеможении сполз по стене на пол. Его лицо казалось бескровным, по вискам ручьями стекал пот. Хотя Кирилл и похвалился Косте при знакомстве, что он сильный ментальный маг, даже для него такое напряжение оказалось чрезмерным. Он только успел спрятать волшебную палочку, как потерял сознание.

…Майор Круглов был поражён тем, что произошло на его глазах, и во что он бы никогда не поверил, расскажи ему кто-нибудь. Настолько поражён, что не сразу вспомнил как набрать номер вызова машины для арестованного. К тому же оказалось, что и «тёмный маг», и его несостоявшаяся жертва являлись фигурантами дела колдуньи Журкиной. Тёмный ритуал пытался провести тот самый незаметный работник Пряхин, который чинил забор колдуньи. А погибнуть должна была Рябова, ученица Журкиной. Девушка почти полностью пришла в себя, хотя её всё ещё трясло от ужаса. А вот Пряхин по-прежнему не мог вымолвить ни слова, только вращал глазами и мёртвой хваткой держался за своё горло.

Когда все прибыли в ФЭС, Рябову увели девушки-лаборантки в комнату отдыха отпаивать чаем, а еле передвигающего ноги Пряхина притащили в допросную. Галина Николаевна хотела сама допросить его, но почти сразу убедилась, что говорить он не то, чтобы не хочет, а — не может. Полковник вызвала на помощь патологоанатома Селиванова. Борис осмотрел задержанного и пожал плечами:

— Галя, я ничего с ним не смогу сделать. У него сильнейший шок.

— Как думаешь, он скоро придёт в себя и даст показания?

— Не могу сказать. Но, похоже, не следует ждать этого очень скоро.

— Хм, что же с ним делать…

— Да что с ним делать — отвести в камеру, пусть спокойно полежит в тишине. А, вообще, что с ним стряслось-то? Наши ребята перестарались? Костя, поди?

— Да нет, я подозреваю, что не Костя, — задумчиво промолвила Рогозина и поспешила уйти из допросной, словно не хотела, чтобы Борис начал уточнять. Селиванов опять пожал плечами и вызвал конвой для задержанного.

Вернувшись в своё «царство мёртвых», он невольно замер в дверях: на секционном столе без движения лежал человек, а по обеим сторонам, опустив головы, стояли Костя Котов и Николай Круглов. Котов повернулся на звук открывшейся двери и нетерпеливо сказал:

— Боря, посмотри, что с ним…

— Время смерти сказать? — Селиванов деловито натянул перчатки, взял скальпель и шагнул к столу. — Причину смерти я всё равно так сразу не смогу…

— ТИПУН ТЕБЕ НА ЯЗЫК! — рявкнули в один голос оперативники.

========== Заклятье Забвения ==========

Тот, кто лежал на столе, пошевелился и очень тихо сказал:

— Извините, что вмешиваюсь. Я ещё пока не готов знать время и причину моей смерти.

Круглов и Костя нервно рассмеялись. Борис отложил, чуть не выронив, скальпель и вгляделся в «труп». И тут же изумлённо уставился на Константина:

— Эт-то кто?

— Мой троюродный брат, — с гордостью сказал тот, — Котов Кирилл.

Патологоанатом сглотнул и опять посмотрел на лежащего:

— Очень приятно, я — Борис Селиванов.

Трое мужчин осторожно помогли Кириллу слезть со стола и усадили его рядом, на стул.

— …Зачем вы его ко мне на стол-то притащили, — ворчал Борис.

— А куда его было ещё, — оправдывался Костя, — он же без сознания был… Борь, посмотри, с ним всё в порядке?

— Да всё нормально, — принялся вяло отмахиваться волшебник, но его никто не слушал.

Селиванов осмотрел его, проверил давление, пульс, зрачки… Потом в сердцах адресовался к оперативникам:

— Ну, я прям’ не знаю, что и сказать… Вы ГДЕ были-то, что таких вот… нервно истощённых пачками приносите?! Ну, этот хотя бы разговаривает. А тот-то вообще слова вымолвить не может!