Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

Иногда он, вспомнив о каком-нибудь неоконченном деле, внезапно свидание прерывал и, торопливо поцеловав девушку, чуть ли не бегом отправлялся в клуб или в недавно открывшуюся избу-читальню.

Появились уже и такие моменты, когда он, сидя рядом с Зоей и перебирая пальцами кольца её волос на прижавшейся к нему головке, небрежно отвечая на её вопросы и поцелуи, думал: «А зачем, собственно, я встречаюсь с ней? Что это – любовь, о которой я так много читал? Но тогда это очень скучно. Неужели все так любят?!»

Если в первые свидания он испытывал некоторое волнение и возбуждение от близости и поцелуев девушки, то уже после нескольких встреч, привыкнув к Зое, шёл на свидание, как на какое-то не очень нужное, но довольно приятное дело.

Борису очень не хотелось, чтобы об этих встречах знали в школе, не хотела огласки и Зоя, боявшаяся реакции своих родных, которые, как и многие шкотовские крестьяне, очень неодобрительно относились и к комсомолу, и к комсомольцам, и, конечно, её свидания с одним из известных шкотовских представителей РКСМ никак не одобрили бы.

Но в то же время Зоя ведь была женщиной и, конечно, удержаться от того, чтобы не похвастаться своей победой над одним из комсомольцев, да ещё таким, как Алёшкин, она не могла.

А он и в самом деле пользовался в это время уже определённой известностью. Борис – секретарь комсомольской группы, которая его стараниями всего за несколько месяцев учёбы выросла с 3 до 15 человек, член бюро шкотовской ячейки РКСМ, а эта ячейка уже тоже насчитывала несколько десятков человек, почти обязательный оратор на всех комсомольских и даже партийных собраниях, постоянный участник всех артистических выступлений в клубе и в школе.

И вот, такой довольно интересный парень ею покорён и по её зову бежит на свидание в назначенный ею час. Ну как тут удержаться и не рассказать об этом, конечно, под величайшим секретом, ближайшим подругам? Ну а девичьи секреты, как известно, через очень короткое время становятся достоянием всех. Так и случилось.

Через месяц после начала этого романа о нём знали почти все ученики четвёртого и пятого классов шкотовской школы II ступени. Все поглядывали и на Бориса, и на Зою со значением, подмигивая друг другу и перешёптываясь:

– А Зойка-то с Алёшкиным любовь крутят! Сухари сушат!

Конечно, в конце концов, эти перешёптывания и подмигивания заметили и сами виновники слухов. Над Борисом его одноклассники, особенно девчата, стали подтрунивать уже открыто, ведь на них-то он не обращал никакого внимания, и это их обижало. В классе тоже образовались пары, относившиеся друг к другу с большей симпатией, чем к остальным одноклассникам, так Воскресенский дружил с Карвась-чёрненькой, Семена – с Дусей-беленькой, а Кравцов прямо таял от Ани Сачёк. Алёшкин же изменил своим, вот его и шпыняли. Он, конечно, злился, но поделать ничего не мог.

Не нравились ему и какие-то двусмысленные намёки Пыркова, сопровождаемые ядовитыми ухмылками. Только спустя несколько лет Борис узнал, чему ухмылялся этот парень.

Естественно, что все эти насмешки и переглядывания отразились и на взаимоотношениях между Борисом и Зоей, особенно с его стороны. Вызывало у него чувство смущения и недовольства и другое. Всё чаще и чаще Зоя рассказывала Борису о различных приключениях, связанных с взаимоотношениями между парнями и девушками из числа её многочисленных подруг, и намекала, что такое могло произойти и с ней самой. Наконец, она рассказала, что как-то летом Гетун опозорил её сестру Маню на станции, в одном из полуразрушенных пакгаузов. Рассказывая об этом происшествии, Зоя заметила, между прочим, что Маня не очень огорчилась этим «позором», а после ещё не раз встречалась с Гетуном и даже была довольна этими встречами. Единственное, чего она опасалась, как бы слухи об этих встречах не достигли ушей их родителей и особенно братьев. Но встречи уже прекратились.

– Гетун теперь ходит к вашей Шурке Сальниковой, – сказала Зоя.

Рассказ девушки возмутил Алёшкина, а она, наоборот, ничего особенного в этом не видела и даже дала ему понять, что, если бы что-нибудь подобное произошло между ними, она была бы не против.

Но, видимо, Борис ещё не созрел для такого шага. И если целовался и обнимался он довольно охотно, то сама мысль о какой-либо большей близости, в особенности с данной партнёршей, ему пока ещё в голову не приходила. После этого рассказа он под всякими предлогами стал от свиданий уклоняться и являться на них всё реже и реже.

А вскоре они прекратились и совсем, этому помог следующий случай.