Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

Мало ещё знал Борис в то время о Ленине, но вот сейчас, когда ему предстояло произнести речь о нём, он невольно старался представить себе, каким он был. И ему показалось, что портрет как будто рассказывает про себя, он как бы говорит, что тот, с кого он написан, был очень умным, очень волевым и требовательным человеком, и в то же время необычайно добрым и человеколюбивым. Так Борису и захотелось написать в своей речи, и он набросал несколько первых фраз.

Остановившись, чтобы обдумать продолжение речи, он невольно взглянул на висящий рядом портрет Троцкого. Тот был написан почти в профиль, и поэтому отчётливо выделялся его горбатый, тонкий нос; чёрные подкрученные усики и выступающая вперёд, узенькая, прямо мефистофельская бородка, довольно пышная чёрная курчавая шевелюра и густые чёрные брови вызывали какое-то неприятное ощущение и, пожалуй, не столько антипатию, сколько страх.

Боре показалось, что если теперь во главе советского государства станет этот человек, по-видимому, очень жестокий, то он, вероятно, введёт новые законы, а многие ленинские отменит.

В таком раздумье, возможно, выраженном не так примитивно, как это записано нами, Алёшкин и провёл большую часть времени, отведённого ему на подготовку речи.

Вообще-то он очень не любил говорить заранее написанную речь. Имея такую бумажку, он всегда путался. Невольно ему на ум приходил его первый доклад, и он терялся. Борис предпочитал говорить сразу то, что думал, но он понимал, что на этом митинге он должен был сказать такую речь, чтобы в ней не было лишних слов, и в то же время прозвучало бы самое нужное и главное. И он снова принялся писать. Вдруг как-то само собой начало получаться. Перечеркнув несколько фраз, он, кажется, нашёл те слова, которые ему хотелось сказать. Он быстро исписал две тетрадных страницы и с облегчением вздохнул. Как раз в этот момент в библиотеку вошёл Шунайлов:

— Ну как, написал?

— Да.

— Покажи.

Просмотрев исписанные страницы, Василий Иванович пожал плечами:

— Так мало, эх ты! Ну ладно, беги к Софье Григорьевне на квартиру, она тебе подправит. Может быть, что-нибудь и ещё добавит. Через полчаса начинаем митинг.

Борис, схватив листочки, помчался к Гордиевской, жившей почти рядом со школой. Прочитав то, что написал Боря, она неожиданно прослезилась:

— Хорошо, Борька, молодец! Я ничего исправлять не буду, так вот её и прочти, только с выражением, понял?

Борис был удивлён таким действием своей речи, но всё же сказал:

— Нет, Софья Григорьевна, я читать не буду, я буду так говорить!

— А успеешь выучить?

— А я не буду учить! Я скажу, что думаю! Наверно, это и будет то, что мною написано.

— Ишь ты! Ну что же, хорошо. Только ты Шунайлову об этом не говори, а то он тебя не выпустит.

Когда Алёшкин вернулся в школу и прошёл в большой зал на втором этаже, где обычно происходили собрания учеников школы, зал был забит битком: кроме учеников II ступени, здесь были собраны школьники и из других школ. Конечно, тут же находились и учителя.

У одной из стен, на которой висел портрет Ленина в рамке, обвитой красными и чёрными лентами, стоял стол, покрытый красной материей, а рядом маленький, тоже покрытый кумачом. За столом сидел Василий Иванович Шунайлов и представитель партячейки — рабочий с железнодорожной станции, третий стул пустовал.

Заметив протискивающегося вперёд Бориса, Шунайлов поманил его и предложил сесть на пустой стул. В стороне отдельной группой стоял школьный хор, а перед ним со скрипкой Румянцев.

Несмотря на такое скопление ребят, в зале стояла непривычная тишина. У всех взрослых были серьёзные грустные лица, это настроение передалось и ребятам, с такими же печальными лицами стояли и они. В 12 часов Шунайлов поднялся, повторил уже многим известное сообщение о смерти Владимира Ильича и объявил траурный митинг открытым. Хор спел траурный гимн «Вы жертвою пали…», затем выступил рабочий, сидевший в президиуме. Коротко он рассказал о жизни и деятельности Ленина, вождя рабочего класса всего мира, создателе коммунистической партии, как он его назвал. С чувством глубокого горя он рассказал и о том, каким хорошим и добрым был Ильич, ему приходилось его несколько раз видеть и слышать.

Рабочий на Дальний Восток приехал уже после его освобождения, а до того работал на одном из питерских заводов, был красногвардейцем и красноармейцем, провоевал всю Гражданскую войну и потом был послан партией сюда.

Правда, эти подробности из жизни выступавшего Борису, как и многим присутствовавшим, стали известны гораздо позднее. Но его речь была проникнута такой скорбью, что у многих вызвала на глазах слёзы. В конце он призвал всех работать, жить и служить революции так же честно и беззаветно, как это делал Владимир Ильич Ленин.

Затем Василий Иванович подтолкнул Борю:

— Слово от учащихся и комсомольской организации школы предоставляется Алёшкину, ученику пятого класса, секретарю комсомольской группы школы.