Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 2

В то время, когда Борис учился в школе, предмета обществоведение не было совсем, если не считать те скудные знания, которые были им получены при изучении политэкономии Богданова в Кинешме, да таких же разбросанных понятий, полученных на занятиях политкружка при комсомольской ячейке, то есть ничего системного по этому предмету он в голове не имел. Между тем, уже с 1924 года в школах преподавалось обществоведение по учебнику Е. Ярославского, в котором излагалась история РКП(б), ход важнейших революционных событий в России и в международном рабочем движении.

Конечно, Алёшкин за свою самонадеянность поплатился, не сумев достаточно внятно ответить на самые простые вопросы, имевшиеся в вытянутом им билете. Это был, пожалуй, единственный раз за всё время учёбы Бориса, когда он очутился в таком дурацком положении и, вероятно, именно поэтому вопросы билета запомнились ему на всю жизнь. Вот они:

Какова роль в деревне комбедов?

Три лозунга Ленина по отношению к крестьянству.

Что было решено на III съезде партии?

Впоследствии, уже будучи достаточно политически подготовленным, Борис не мог не краснеть, вспоминая эти вопросы и свои бестолковые ответы на них. Но преподаватель оказался добрым человеком. Невразумительные ответы абитуриента он приписал его волнению и всё-таки вывел ему тройку. Таким образом, Алёшкину удалось набрать 12 баллов. Оказалось, однако, что этого недостаточно: многие сдали лучше, и проходной балл, как теперь принято говорить, был 14.

Борис не проходил. Он, конечно, был очень обижен, разозлён, хотя и понимал, что, кроме как на себя, злиться ему было не на кого. Но счастье вновь улыбнулось ему.

Когда его судьба уже, кажется, определилась, и он грустно шёл по коридору университета, чтобы забрать из канцелярии свои документы, его остановил знакомый старческий голос.

– Если не ошибаюсь, краса и гордость курсов десятников по лесозаготовкам шествует? Ведь Алёшкин, правда? Всё-таки решил поступать в университет? Молодец!

Борис поднял глаза. Перед ним стоял улыбающийся Василевский. Его аккуратно подстриженная бородка, как всегда, была немного вздёрнута вверх, а на лице сияла приветливая улыбка. Глаза излучали столько доброжелательности и приветливости, что парень не выдержал и рассказал ему всё: как ему удалось вполне благополучно сдать основные предметы и как он погорел на обществоведении.

– Вот ещё мне эти новые науки! – возмутился Василевский. – Ну на что леснику обществоведение? Что он, политграмоту кедрам да пихтам будет что ли преподавать? Ты вообще-то этот предмет сдал или совсем на нём засыпался?

– Да нет, тройку-то я получил, но мне баллов не хватает.

– Ну, тогда дело поправимое! Постой здесь, – с этими словами Василевский скрылся в дверях канцелярии, и через полуоткрытую дверь Борис слышал его возбуждённый голос, чьи-то несмелые возражения и потом опять настойчивые требования Василевского. Прошло минут 20, затем из канцелярии поспешно вышел всё ещё разгорячённый Василевский и весело сказал:

– Ну, убедил я этих чиновников! Но пообещал им, что в первом же семестре добьёшься и по обществоведению пятёрки, не подведи! В списки принятых тебя занесли, так что первого сентября прошу на мою первую лекцию, – и замечательный старик пожал Борину руку.

Через день в коридоре висели списки зачисленных на первый курс лесного факультета, среди них красовалась и фамилия Алёшкина.

Радостный возвращался он в Шкотово: фактически уже студент и, самое главное, он опять будет часто встречаться с Катей! Совсем не предполагал Борис, какое несчастье, в корне перевернувшее его судьбу, всю его жизнь, сломавшее все его намерения, вдруг свалится на него.

В самом деле, не случись того, что произошло с ним через каких-нибудь два-три дня после возвращения из Владивостока, окончил бы он лесной факультет и до конца жизни работал бы в каком-нибудь леспромхозе или лесничестве. Но всё произошло по-другому. Невольно вспоминаются слова: «Судьба играет человеком!»

Приехав домой, Боря поделился радостным известием о зачислении его в число студентов ГДУ и в тот же вечер обсудил с родителями план его будущей жизни. Решили, что Борис будет жить у той же хозяйки, у которой квартирует и Коля Воскресенский, тем более, что она не возражала сдать угол ещё одному студенту всего за 5 рублей в месяц – плата вполне приемлемая. Питаться он будет в столовой ГДУ, что стоило около 10 рублей в месяц, на прочие расходы предполагалось выделить около 5 рублей, таким образом, ему потребуется в месяц рублей около 20. Было известно, что всем студентам-первокурсникам будет выплачиваться стипендия 15 рублей; таким образом Борису недоставало рублей 5–6. Отец сказал, что эти деньги он будет доплачивать из своей зарплаты.

После этого семейного совета все в самом хорошем настроении улеглись спать. Особенно был доволен Яков Матвеевич, ведь его старший сын стоял уже на пороге университета, о чём он и мечтать не смел.