Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 2

Созвали заседание бюро райкома ВЛКСМ, и на нём Филка изложил план своего визита. После однодневной проверки бумаг бюро юных пионеров он предполагал съездить с Алёшкиным в несколько отрядов, расположенных в стороне от железной дороги, затем посмотреть работу шкотовских отрядов, доложить на бюро райкома свои замечания и предложения. План Дорохова ни у кого возражений не встретил, и со следующего дня он приступил к его осуществлению.

Гостиниц в Шкотове не было, и Дорохов остановился у Алёшкина, там же он и питался. К счастью, ещё продолжались каникулы, и Анна Николаевна смогла как следует принять гостя. Разумеется, Борис должен был всюду сопровождать Филку, он от этого не страдал: Катя всё равно находилась в поле, и видеться им не приходилось.

После проверки дел райбюро юных пионеров, найдя, что все они ведутся правильно, и директивы обкома размножаются и рассылаются на места своевременно, Филка, одобрив эту сторону деятельности Алёшкина, предложил на следующий день выехать по району. Тут встретилось затруднение. Лошадей ни в распоряжении райкома ВКП(б), ни в распоряжении райисполкома не оказалось. Имелась всего одна лошадь, на которой как раз в это время выехал куда-то в самый дальний край района председатель райисполкома, и никто не знал, когда он вернётся. Ехать вдвоём на одном, не совсем надёжном велосипеде было нельзя, и Филка решил отправиться в путешествие тем способом, какой использовали почти все инструкторы райкомов, то есть пешком.

На следующий день, взяв с собой порядочную связку книжек и журналов из привезённых Дороховым, немного пирожков и ещё кое-какой снеди, приготовленной Анной Николаевной, Борис и Филка, погрузив взятое в старенький вещевой военный мешок, оставшийся у Алёшкиных чуть ли не со времён Германской войны, отправились в путь.

По предложению Дорохова, первый маршрут их путешествия должен был охватить ячейки и отряды, расположенные в сёлах Майхинской долины, начиная с корейского села Андреевки, через Многоудобное и Сицу, до села Хатуничи. О дальнейшем решили договориться после возвращения с этого участка.

Из дома они вышли после основательного завтрака часов в 8 утра. Накрапывал мелкий дождичек, и всё небо затянуло серыми тучами, висевшими так низко, что казалось, некоторые из них лежат на вершинах сопок. Конечно, такой пустяковый дождик не мог служить препятствием для их похода, но когда они вышли за пределы села, то он усилился, и у Бориса появились опасения, что из-за грязи и сырости они не сумеют выполнить намеченный на этот день план. Он уже был насквозь мокрый сам, да и Филка выглядел не лучше. Борис рискнул предложить:

– Слушай, Филка, может быть, вернёмся, переждём дождь, а завтра и отправимся?

Но Дорохов, заявив, что у него очень ограничено время командировки, настоял на продолжении пути:

– Неужели ты, если начинается дождь, так вот и возвращаешься домой, не дойдя хотя бы до первого села, в которое наметил идти? – спросил он Бориса.

– Конечно нет! – ответил тот.

– Ну, видишь? Почему же мы сегодня должны вернуться? Из-за меня, что ли? Не сахарные, не растаем! Пойдём побыстрее.

Борису ничего не оставалось, как промолчать. Первые километры пути они, обутые в лёгкие сандалии, пытались как-то прыгать с одного более сухого места на другое, избегали луж и ручейков, образовавшихся в колеях дороги, но уже через полчаса можно было бросить это занятие: вся дорога представляла собой один сплошной ручей, в котором им приходилось брести чуть ли не по колено в воде.

Вскоре дождь усилился до ливня, дорога превратилась в настоящий бурный поток, который приходилось преодолевать с трудом. Теперь и Дорохов готов был вернуться домой, но, к сожалению, это представлялось уже неразумным: до Андреевки оставалось каких-нибудь две-две с половиной версты, а обратно до Шкотова около десяти. Забравшись на невысокий холмик, ещё не покрытый водой, отдохнув под раскидистым кустом ивняка, они отправились дальше.

Когда парни вышли из кустов, закрывавших дорогу на ровные рисовые поля вокруг Андреевки, то вместо них увидели одно сплошное озеро. Впрочем, дождь был настолько силён и плотен, что видимость ограничивалась несколькими десятками шагов, и определить в точности, насколько широко раскинулась вокруг вода, им не удавалось.

Дороги уже не было видно совсем, и передвигались они вперёд, ориентируясь по кустам, окаймлявшим дорогу, да полагаясь на Бориса, не раз бывавшего в Андреевке, и его память.