Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 2

Собственно, искать такого заместителя Борису было не нужно, у него была Катя Пашкевич, заведующая Уголком вожатого. При его выездах в район она довольно часто замещала Бориса, присутствуя на различных заседаниях, как представительница райбюро юных пионеров. Она это выполняла как дополнительное общественное комсомольское поручение, а тут ей полагалось стать на положении служащей, регулярно приходить в райком, отвечать на все запросы обкома юных пионеров, писать письма по отрядам и выезжать в район в командировки. Борис совсем не был уверен, захочет ли она это делать, а самое главное, не знал, согласятся ли на это её родные.

Вот он и решил, что прежде, чем будет уговаривать Катю, сперва поговорит с Андреем, ведь наступала самая страдная пора в сельском хозяйстве, и Катя была необходима дома. В семье Пашкевичей, в сущности, кроме Андрея, работоспособных мужчин не было. Официальный глава семьи – Пётр Яковлевич Пашкевич, по некоторым причинам, о которых мы расскажем подробнее в дальнейшем, в счёт идти не мог. Всю мужскую работу, кроме Андрея, в доме выполняла Катя, и её отсутствие могло очень затруднить положение.

Вот Борис и решил поговорить с Андреем по этому вопросу, как с фактическим главой семьи. Он даже хотел в конце поставить вопрос перед своим будущим родственником (так как считал, что Катя обязательно будет его женой) о том, что когда Катя выйдет за него замуж, он, конечно, не пойдёт в примаки, а заберет её к себе, семье Пашкевичей всё равно рано или поздно придётся приспосабливаться к тому, что её в доме не будет. Но до этого вопроса дело не дошло. Борис наконец осмелился:

– Знаешь что, Андрей, – начал он, – я с 21 июля в отпуск на две недели пойду.

– Что же, это хорошо! Везёт вам, служащим: и отпуск-то вам каждый год, и работаете-то по часам. Как три стукнуло, так и по домам! А вот мы, крестьяне, работаем от зари до зари, а отпусков никаких не имеем.

– Да-а! – неопределённо протянул Борис и, набравшись духу, продолжал, – Но вот беда, не пускают меня, пока я заместителя себе не найду. Вот и хочу я попросить, отпустите Катю на две недели вместо меня поработать в райкоме комсомола.

Андрей сперва изумлённо посмотрел на Бориса, потом весело рассмеялся:

– Да ты в уме? Катьку в райком – да кто же её возьмёт? Это такую девчонку-то? Брось, не чуди, думай, что говоришь!

Между прочим, в представлении Андрея все его сёстры, даже самая старшая Милочка, уже несколько лет работавшая учительницей, остались девчонками – пусть немного подросшими, неплохо справлявшимися с домашними работами, но всё равно девчонками.

– Брось, Борис, не блажи! Ты думаешь, что, коли она тебе пришлась, так и все остальные о ней так думают? Ничего из этого не выйдет, не согласится никто!

– Вот и неправда! Все уже согласны: и Володька Кочергин, и даже сам Костромин. Да ты не думай, она ведь не даром будет работать: ей за две недели 28 рублей 50 копеек заплатят, да ещё и бесплатный железнодорожный билет до Владивостока дадут на всё это время, – продолжал убеждать Борис.

– Сколько-сколько? Да ты ошалел! Я такие деньги с лошадью за две недели не заработаю! Сколько же ты в месяц получаешь?

– 57 рублей 50 копеек, – ответил Борис

– Вот это да! – присвистнул Андрей. – Куда же ты деньги деваешь? На них целой семьёй прожить можно!

Борис смешался. Он как-то не задумывался над тем, куда же на самом деле текут получаемые им деньги – они расходовались как-то незаметно. Правда, больше половины он отдавал маме, ну а остальное? И он немного растерянно ответил:

– Да так, знаешь… Домой даю, да ещё разные расходы, книги покупаю, курю вот… – он помолчал несколько минут, не зная, что ещё сказать, а затем продолжил, – Ну, а Катю-то ты отпустишь?

– А ты сам-то с ней об этом говорил? Она-то согласна?

– Да нет, с ней я не говорил, я решил сперва узнать твоё мнение, да и Акулину Григорьевну спросить нужно.

Это заявление, видимо, Андрею понравилось. Он фактически уже давно выполнял роль главы семьи, и ему было приятно, когда посторонние это замечали и подчеркивали. Сознательно или бессознательно Борис задел самую чувствительную струну у молодого мужчины. Подействовали тут и меркантильные соображения: 30 рублей, как-никак, на земле не валялись, а Катерине к зиме справить много чего надо. Если она и в учительницы пойдёт (хотя она от этой работы почему-то всё время отказывается), всё равно много чего покупать придётся, эти деньги будут совсем не лишними. Да сейчас и в поле пока затишье: самая работа-то недели через две начнётся, а она к тому времени вернётся.

– Ну что же, Борис, считай, что договорились. Маму я уговорю, а вот с Катюхой договаривайся сам. Я ей препятствовать не стану, но и заставлять её тоже не буду.

– Конечно, конечно, – обрадовался Борис, – только ты ей, пожалуйста, ничего не говори о нашем разговоре, пусть она сама у вас попросится.

Андрей засмеялся:

– А ты уже, оказывается, с характером моей сестрицы ознакомился! Да, брат, она с норовом, к ней подход нужен! Ну, да это твоё дело.