Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 1

Хотя в этом 1933 году в распоряжении Тралового треста имелся уже постоянно прикреплённый рефрижератор, он со своей задачей из-за сравнительно небольшой тоннажности (около 1 500 тонн водоизмещения) не справлялся, и приходилось большую часть выловленной рыбы солить, что значительно снижало её качество. Да и места скопления и миграции трески в районе Охотского моря и Татарского пролива были изучены слабо. Очень часто работа велась на ощупь. Всё это привело к тому, что полугодовой план по тресту был опять не выполнен.

С июля месяца 1933 года Борис Алёшкин снова осел в своём кабинете. Было необходимо срочно пересоставить мобплан в соответствии с указаниями, полученными из Москвы, а это требовало большой и кропотливой работы. Как мы знаем, в обязанности Бориса входила также и работа в спецчасти: начальника этого отдела до сих подобрать не могли, имелась только секретарь-машинистка. Поэтому всю основную техническую работу спецчасти Борису приходилось делать самому.

В связи с невыполнением плана вновь возникли финансовые трудности, а Николай Александрович в этих вопросах совсем не разбирался. Борису с начальником фин. отдела, а чаще одному, так как Виноградов продолжал прихварывать, приходилось вновь выклянчивать субсидии от Востокрыбы и ссуды из Госбанка. Это требовало немалой изворотливости и настойчивости. С начала июля Алёшкин был с головой погружён во все эти дела, а директор треста Новиков выехал на тральщики, на этот раз в Камчатскую группу. Парторг Меднис был отозван обкомом ВКП(б) и назначен председателем комиссии по чистке партии в Дальгосрыбтресте и АКО. Техническим секретарём этой комиссии он взял комсомолку Екатерину Петровну Алёшкину.

Начавшаяся чистка со временем должна была пройти и в партячейке Тралового треста. Борис Яковлевич Алёшкин относился к ней без какого-либо волнения, он знал, что всё это время работал не за страх, а за совесть, и если и допускал иногда какие-нибудь служебные ошибки, то отнюдь не по злому умыслу или небрежению в работе, а по неопытности или незнанию. Ошибок, которые могли бы его опорочить в глазах партии, у него, как он считал, не было.

Гораздо более волновался Николай Александрович Новиков, вернувшийся из района Камчатки. Производственный план не выполнен, а ответственность за него лежала целиком на нём. Этим вопросам партия придавала особое значение. Волновался и начальник снабжения Вшивцев — перебои в снабжении продолжались. Председателем комиссии по чистке были назначены капитан какого-то военного корабля Кузнецов и два члена её — Морозов (тралмейстер одного из тральщиков, старый член партии) и второй из числа работников ДГРТ.

Чистка ячейки Тралтреста проходила в середине августа 1933 года. Первым, как водится, шёл секретарь партячейки. В то время это был Захаров — в прошлом механик одного из тральщиков, затем механик треста, а с появлением должности главного механика треста и назначением инженера Чёрного, Захаров стал его помощником, но в основном занимался партийной работой. К этому времени в аппарате Тралового треста находилось более сотни служащих и ИТР, партячейка состояла из 26 человек. Захарова основательно пробирали, главным образом за то, что он имел пристрастие к спиртным напиткам. Даже на работе иногда появлялся, как говорили, под мухой. Конечно, досталось ему и за невыполнение плана. Чистка первого члена ячейки ВКП(б) Тралтреста заняла целый вечер, потом работа комиссии по чистке проводилась ежедневно. Каждый день красный уголок ДГРТ, где собиралась комиссия, вмещавший человек 200 народу, бывал набит битком. На чистке присутствовали не только работники треста и команды тральщиков, находившихся в порту, но и некоторые служащие аппарата ДГРТ. Не было только парторга Медниса, он в это время проводил чистку в АКО.

Как было принято, руководство треста проходило чистку в самом конце. В числе первых прошёл чистку Борис Алёшкин. Быстро рассказав свою короткую биографию и ответив на ряд вопросов, заданных ему председателем и членами комиссии, в том числе и на вопросы политические, Борис с облегчением вздохнул, так как подумал, что всё уже кончено. Оказалось не так: председатель комиссии, заглянув в какую-то бумажку, лежавшую перед ним, вдруг спросил:

— Хорошо, товарищ Алёшкин, что вы можете сказать по делу Семёнова?

Борис растерялся, он никак не ожидал такого вопроса:

— Какого Семёнова? — спросил он.

— Ну, как какого? Вашего начальника ОКСа, который вкупе со своим главным инженером растратил 15 тысяч рублей и недавно был осуждён на десять лет.

Алёшкин искренне изумился. Конечно, он знал, что Семёнов и Сытин были задержаны где-то около Москвы, возвращены во Владивосток, и что в то время, когда он находился на тральщиках, над ними проходил суд, их осудили. На суде от треста выступали, как главные свидетели, главбух и бухгалтер, проводивший ревизию. Вот и всё, при чём тут он? Он так и спросил председателя: