Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 1

Проснулся и Алёшкин, проспав без малого 12 часов. Сон его был таким крепким, что он даже не слышал, как навес из палаточного пола, служивший ему крышей, был снят, свёрнут и погружен на машину. Не слышал он и шума моторов автобусов, приехавших за ранеными, и тем более не слышал, как свернули палатки. Проснувшись, он вскочил, вспомнил, что было вчера и позавчера, и приготовился вновь бежать в операционную. К его удивлению, никаких палаток он не обнаружил, не было и лежавших повсюду раненых, которых он видел, выглядывая иногда из операционной. Кое-где ходили санитары, сёстры и врачи. У ручья дымилась кухня, в которой что-то варилось. Почти рядом с ним на разостланных шинелях спали Розалия Самойловна, Тая, Дурков и подымался доктор Бегинсон. С самого края продолжал спать Симоняк. Сангородский шёл по берегу ручья своей быстрой, чуть подпрыгивающей походкой. Казалось, что он вовсе и не спал. Тут Борис подумал: «А ведь Лев Давыдович-то, действительно, с начала поступления раненых всё время бодрствовал! Ведь он, кажется, ни на минуту не ложился. Сколько же сил у этого сухонького старика?»

Борис поднялся, подошёл к ручью и, окунув в его прохладные светлые струи голову, задержал дыхание и наслаждался тем, как холодные быстрые потоки скользят по лицу и как бы гладят его. Затем он умылся, вытерся неприлично грязным носовым платком и направился к Сангородскому, стоявшему в это время около кухни, чтобы расспросить о происшедшем. Но тут на поляну въехала санитарная машина, из которой выскочил Пальченко. Он подбежал к Сангородскому и торопливо проговорил:

— Товарищ командир медроты, начсандив приказал как можно быстрее погрузиться и следовать к остальной части батальона. Позавтракаем там. Всех врачей посадим в «санитарку».

Через несколько минут, подчиняясь окрикам старшины Красавина и Пальченко, все садились внутрь или карабкались на верх гружёных машин, а ещё через четверть часа небольшая колонна тронулась в путь.

Лесная дорога имела твёрдый, глинисто-песчаный грунт. Она шла на юг, по-видимому, параллельно основному шоссе. Менее чем через час медсанбат соединился, тогда и позавтракали. Прибывшие с аппетитом поели макароны с жареной мясной подливкой и запили это крепким горячим чаем.

Во время завтрака Борис, как и все приехавшие вместе с ним врачи, обратили внимание на отсутствие машины, в которой обычно жили комиссар и командир медсанбата. Он предполагал, что командование выехало на рекогносцировку нового места расположения санбата вместе с начсандивом. Однако Пальченко сказал, что дело обстоит не так, что после завтрака все поедут на новое место, где ждёт начсандив, и он там всё объяснит. Поев, все вновь погрузились в машины и, предводительствуемые Пальченко, тронулись в путь. Проблуждав около часа по извилистым дорогам, автоколонна медсанбата выехала опять на основное шоссе и, проехав по нему около двух километров, остановилась у небольшого хутора Хумалайнен (название было написано на дощечке, укреплённой на столбе). Прибывших встретил Исаченко и приказал свернуть с шоссе в лес, окружавший этот хуторок. Вскоре на дороге не осталось ни одной машины.

Глава девятая

Хумалайнен представлял собой заброшенный посёлок лесорубов, оставленный жителями ещё во время так называемой Финской войны 1940 года. Имевшийся там лесопильный заводик сгорел, осталось довольно большое кирпичное здание, стоявшее почти у обочины шоссе. С одной стороны его сохранилась вывеска «Аптека». Само здание, несмотря на разбитые окна, внутри оказалось целым. Оно состояло из двух больших комнат. Одна из них была перегорожена прилавком, а вдоль другой стояли остатки различных шкафов. Недалеко от этого здания, на берегу небольшого ручейка, стекавшего куда-то вглубь леса в лощину через трубу, пересекавшую шоссе, стояла крошечная банька, размером три на два метра. Немного в стороне от неё располагался большой, совершенно целый сарай, а ещё дальше — длинный барак, разделённый перегородками на много комнат и комнатушек. Во всех зданиях были выбиты окна, в некоторых не хватало и дверей, но использовать их было можно.

Лес, в который свернула колонна санбата, состоял из больших, вероятно, столетних елей. Они находились друг от друга довольно далеко и, хотя вполне надёжно маскировали строения и находившиеся между ними поляны, позволяли без особо сложных работ по расчистке расставить достаточно большое количество палаток.

Как только машины свернули в лес, начсандив приказал начать разгрузку имущества и развернуть все палатки, имевшиеся в медсанбате. Он обосновался на некоторое время в здании аптеки, как стали с тех пор называть кирпичный дом. Начсандив поручил Пальченко вызвать к нему на совещание всех командиров. Совещание длилось около часа. Сразу после него начсандив уехал, а командиры собрали своих людей и в течение 10–15 минут рассказали им об обстановке и о полученных распоряжениях. Собрал свою роту и Сангородский. Он не стал строить её, а рассадив врачей, медсестёр и санитаров в кружок, сам встал посредине и рассказал всё, что узнал от начсандива.