Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 1

— Взырывать будешь, когда я скажу. Ну, ты, — обернулась Фаина к своему шофёру, — давай назад, — и она выхватила пистолет. — Сдавай на мост!

Шофёр попятил машину, и через полминуты она стояла уже на середине моста.

— Куда ты, чёрт! — закричал сержант, готовясь поднести зажигалку к концу бикфордова шнура.

Фаина пробежала мимо сапёров к машине и встала рядом с ней:

— Вот, теперь взырывай, попробуй! Там, — показала она на машину, — 12 человек раненый лежит, и я с шофёром, ну взырывай, взырывай! — кричала она.

Сержант в недоумении остановился, окружавшие его сапёры предложили силой утащить Фаину с моста, но как только они двинулись с места, девушка навела на них свой пистолет и крикнула:

— Не подходи, я хорошо стреляй, продырявлю глупый башка.

Они в нерешительности остановились. В этот момент из леса выскочили две отставшие санитарные машины и полным ходом понеслись к мосту. Фаина села в кабину и приказала шофёру съехать на берег, а когда через несколько минут остальные машины к ним присоединились, она снова высунулась из кабины и крикнула:

— Эй, сержант, взырывай мост-то! Чего ждёшь? Смотри, фашисты в плен возьмут, — и засмеявшись, приказала ехать в медсанбат.

В батальоне она доложила только о том, что у шофёра Ванечки не вовремя спустил баллон, и что ему за это надо дать наряд вне очереди. Но в первой машине находился раненый инструктор политотдела дивизии, он слышал и видел всё, что произошло на мосту. Письменно он доложил об этом начальнику политотдела, и по его ходатайству Фаина была награждена медалью «За отвагу». Это была первая награда в медсанбате. Правда, пока пришёл только приказ о награждении, саму медаль вручили гораздо позднее, но в тот период времени, во время отступления, наград удостаивались очень редко.

Прибыл новый командир медсанбата, военврач третьего ранга Васильев. Это был кадровый военный, служивший до войны старшим врачом пехотного полка в Ленинграде. На одном из мест временной дислокации медсанбата в каком-то лесу, когда Борис, пользуясь небольшим затишьем в поступлении раненых, вечером сидел около операционной палатки на замшелом пеньке и с наслаждением курил, к нему подошёл какой-то военврач, совершенно незнакомый, назвал его по имени и отчеству и заявил:

— Я ваш новый командир медсанбата, моя фамилия Васильев. Я надеюсь, что мы сработаемся. Как мне сказали в санотделе армии, а также подтвердил и начсандив товарищ Исаченко, ведущий хирург медсанбата, врач второго ранга Башкатов заболел. Пока он не выздоровеет, вы будете его замещать, ну и, конечно, командовать своей ротой. Я скажу прямо, в хирургии я ничего не смыслю, в этом деле буду полагаться на вас. Если вам будет нужна какая-либо помощь административного порядка, в любое время обращайтесь ко мне. Сейчас появилась возможность отдохнуть?

— Да, — ответил Алёшкин, — раненых пока мало, вот и удалось перекур устроить.

— Ночью начнём передислокацию на новое место. Теперь уже за нашу старую границу, почти к самому Ленинграду, — грустно сказал Васильев. — Ну, да по этому поводу я ещё дам команду, а пока отдыхайте, — и, козырнув Борису, он ушёл.

Помимо смены командира медсанбата, за этот отступательный период в дивизии произошли изменения более существенные и важные. Но личный состав батальона, до предела загруженный работой, не имел ни времени, ни возможности о них узнать, и они стали предметом обсуждения и толков только тогда, когда медсанбат оказался в районе Авволова, где и обосновался на более или менее длительный срок. Пользуясь правом повествователя, мы расскажем об этих переменах сейчас.

Во-первых, почти одновременно с заменой бывшего командира дивизии вместо раненого комиссара дивизии прибыл новый. Как мы помним, генерал, назначенный ещё в Софрине, в военном отношении был, очевидно, не особенно хорошо подготовлен, ведь он умудрился потерять свой штаб, а, следовательно, и управление дивизией в первый же боевой день. Вместо него назначили полковника из пограничников, но и ему на этой должности удалось продержаться всего около десяти дней. В одном из арьергардных боёв, где, пытаясь дать возможность дивизии оторваться от врага, отчаянно сражалась часть 41-го полка, новый командир дивизии принимал личное участие, был тяжело ранен и эвакуирован в Ленинград. Некоторое время дивизия вообще не имела командира, его заменял молодой майор, начальник штаба Юрченко. Перед прибытием медсанбата в район Авволово в дивизии появился новый командир, полковник Климов — кадровый военный, командовавший до войны полком где-то под Псковом. В медсанбате о его назначении узнали сразу, потому что его жена-врач, прибывшая в дивизию вместе с ним, была назначена в батальон.

За это же время произошли большие перемены и в командном составе полков: некоторые командиры и врачи погибли в боях, многие были ранены. Одним словом, 65-я cтрелковая дивизия подошла к старой границе почти в половинном составе, где наконец-таки её сменили свежие соединения, уже прочно подготовившие и сумевшие, как известно, удержать оборону на этом рубеже до конца блокады Ленинграда.