Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 1

Ночь все провели в сортировочной палатке. Поужинали кашей, сваренной поваром ещё в пути. Само собой разумеется, что у отряда была своя полевая кухня (как мы помним, в медсанбате их имелось три). Ни ночью, ни утром раненых не поступало, и поэтому с первыми же лучами солнца все приступили к сооружению жилья. Санитары, заняв место на краю поляны под большими елями, натянули двумя скатами один из палаточных полов, прикрепили к нему по периметру плащ-палатки, пол устлали лапником. Получилась довольно вместительная самодельная палатка, в которой смогли разместиться те 20 санитаров, которые входили в отряд. Шестеро медсестёр таким же образом соорудили палатку для себя, правда, в ней было тесновато, но, так как трое из них постоянно дежурили в операционной и сортировке, то места должно было хватить. Руководил постройкой этих жилищ старшина Красавин, ему же Алёшкин поручил построить из нескольких плащ-палаток жильё для врачей Скворец и Климовой. Последняя впервые в жизни попала в такие походные условия и была порядочно расстроена, так как совершенно не представляла, как она здесь будет существовать и работать. Ей, женщине уже немолодой, вероятно, старше 45 лет, пребывание в подобных условиях было не только непривычным, но и тягостным. Она не кичилась своим положением жены командира дивизии, оказалась толковым врачом, хотя и очень небольшим хирургом. Климова очень быстро сошлась со всеми, а с Таей они стали подругами.

Алёшкин и Картавцев умело поставили себе индивидуальные шалаши-палатки. На этот раз они даже умудрились сделать из нескольких жердей и сена подобие настоящих постелей. Конечно, такую же постель Красавин соорудил и в палатке женщин-врачей.

Часам к 11 утра строительство жилья закончили. День был тёплый, солнечный, ясный, и вдруг в небе послышался рокот самолёта. Тут Алёшкин схватился за голову:

— Батюшки, а палатки-то замаскировать мы не догадались!..

Он подозвал Красавина и отдал соответствующий приказ. Через полчаса все палатки были укрыты еловыми ветками, к их стенкам прислонили свежесрубленные берёзки и осинки, и незнающему человеку было бы трудно разглядеть палатки не только с воздуха, но и с земли — месяц войны не прошёл даром. Хотя на этом участке фронта у фашистов самолётов применялось мало, и летали они очень редко, всё же санбатовцы научились маскироваться достаточно хорошо.

Первые раненые поступили около двух часов дня, и, начиная с этого момента, поток их уже не прекращался. Привозили их небольшими партиями, по три-четыре человека, в большинстве легкораненых, и медперсонал отряда с ними справлялся без труда. Разделились на две бригады, в одну входили Борис и Тая, в другую — Картавцев и Климова. Соответственно разделились и медсёстры. Решили работать по 12 часов в сутки, а затем, если поток раненых увеличится, то по 18 часов, чтобы какую-то часть времени оперировать одновременно всем четверым врачам. К такой нагрузке врачи и медсёстры уже привыкли и считали её вполне нормальной.

Однако пока поток раненых не увеличивался, хотя они и поступали непрерывно. Каждая бригада вполне справлялась со своими обязанностями. Хуже пришлось сортировщице, фельдшеру Тарасовой: её спальное место было тут же, в сортировке, около столика, и она могла отдыхать только в перерывах между прибывавшими машинами.

Более или менее напряжённая работа отряда длилась дней пять, затем количество раненых резко сократилось и наступило затишье. Вокруг расположения отряда оказалось много грибных мест, и все свободные от дежурств и работы люди постоянно разбредались за грибами. Собранные грибы сдавались на кухню, и повар в дополнение к пайку готовил очень вкусные блюда.

В это время за Надеждой Петровной, так звали Климову, муж, командир дивизии, прислал машину, чтобы свозить её в Ленинград проститься с эвакуирующейся дочерью. Борис узнал от Таи, что семья Климовых до войны жила в Ленинграде, у них были два сына и дочь. Сыновей призвали в первые же дни войны, и одного (моряка) направили на Северный флот, а другого (инженера) — куда-то на запад. От них не было пока никаких вестей. Дочь служила в каком-то научном институте и сейчас вместе с ним эвакуировалась из Ленинграда.

Климова пробыла в отлучке около двух суток и возвратилась вместе с мужем. Тот, приняв рапорт от командира отряда Алёшкина, вместе с ним обошёл палатки, осмотрел территорию лагеря и остался доволен хорошей маскировкой, а также результатами работы отряда, который, приняв на себя весь поток раненых, дал возможность основным силам медсанбата спокойно и основательно развернуться. При этом комдив нашёл и недостатки: поскольку основная часть медсанбата, да и отряд тоже, не зарывается в землю, то становится очень уязвимым как с воздуха, так и при артобстреле: