Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 1

Джек с виноватым видом, низко опустив голову и как-то стеснительно помахивая хвостом, медленно подошёл к Борису, в это время сидевшему на крылечке дома, ткнулся ему носом в колено и негромко взвизгнул. Было очевидно, что он ожидал самого сурового наказания, но хозяин не наказал провинившегося, а, наоборот, погладил собаку по голове. Он понял, что уход Джека был естественным, и в этом больше был повинен не он, а его подруга, соблазнившая его на прогулку. Та, между прочим, увидев, с какой доверчивостью её друг подошёл к человеку, приблизилась тоже. В это время из домика через другую дверь вышел Игнатьич. Джек приветливо замахал хвостом, хотя и не отошёл от хозяина. Сука, увидев второго человек, ощетинившись, отскочила на несколько шагов назад и глухо заворчала. Игнатьич всплеснул руками и воскликнул:

— Джекушка, так вот почему ты пропадал? Значит, супругу себе привёл, ну и ловкач! Что же мне теперь, вас двоих кормить? Нет, это канительно и накладно. Ну, одна собака в доме — ладно, а уж две, это много.

В это время из-за деревьев от операционного блока вышла Шуйская. Первой она увидела новую собаку и, решив, что это Джек, подбежала к ней.

— Джек, ты нашёлся, вот молодец-то! — и она смело подошла к немного растерявшейся собаке и стала её гладить.

Борис и Игнатьич только было собрались крикнуть ей, чтобы она остерегалась, это чужая собака, и может случиться что угодно, но их опередил Джек. Он в два прыжка очутился около медсестры и уже заворчавшей собаки, плечом оттеснил свою подругу и стал тереться головой о ноги Кати, махать хвостом и всем своим видом показывать полное дружелюбие. Глядя на него, новая собака, хотя и не проявила дружелюбия, всё же подняла уши, перестала ворчать и слегка помахала хвостом.

Шуйская немного удивлённо посмотрела на собак, затем рассмеялась:

— Ну, Джек, ты совсем в своего хозяина пошёл, подругу себе завёл! Игнатьич, смотри, какие они худые, избегались, есть, наверно, хотят.

Но тот уже и сам крошил в миску Джека хлеб и выливал остатки супа. Поставив угощение около крыльца, он позвал:

— Джек, иди ешь, да и гостью веди. Я пойду на кухню, может быть, там ещё чего-нибудь выпрошу.

Джек, видимо, был сильно голоден, потому что мгновенно бросился к миске. Следом за ним несмело подошла и его подруга. Джек попробовал еду, облизнулся и остановился, глядя на приближавшуюся собаку. Когда та, опустив голову, тоже принялась есть, он, сунув морду рядом, продолжал. Та, хотя и заворчала слегка, но всё же подвинулась, дала место и ему. Игнатьич вернулся из кухни и принёс полный котелок всяких объедков, вскоре оба пса мирно вылизывали уже опустевшую миску.

В последнее время на кухне всегда скапливались остатки пищи, их приходилось выбрасывать. Завести свиней, как это было в Жихареве, когда госпиталь простоял на одном месте полтора года, было невозможно: с ноября 1943 года госпиталь переменил уже пять мест стоянки и, очевидно, в ближайшем будущем должен был сменить ещё немало.

После того, как псы управились с едой, оба легли около крыльца на покрытую мхом землю и, кажется, сразу же уснули. Шуйская присела рядом с Борисом и спросила:

— Ну, что будешь делать с Джековой подругой?

— Не знаю, — ответил тот.

— Назовём её Сильвой, а?

— Что ж, давай назовём.

— И пока оставим её здесь, а там видно будет. Как Игнатьич, — обернулась она к стоявшему рядом ординарцу, — оставим Сильву у себя?

— Дак что же с ней сделаешь, не выгонять же её? Оставим уж. Может быть, хоть она дома сидеть будет, а то Джек совсем от рук отбился. Последнее время, как Борис Яковлевич в операционную или в госпиталь, так и он сейчас же за ним, а я опять один остаюсь… Может быть, вот хоть эта, как её, Сильва, домоседкой будет!

Катя рассмеялась:

— Ну, вот и хорошо. Борис, ты согласен?

— Согласен, согласен, — проговорил довольно равнодушно Алёшкин, а сам продолжал задумчиво курить.

А задуматься было над чем. Совсем недавно на совещании, проходившем в Сланцах, где стоял штаб армии, новый начальник политотдела армии Свиридов делал доклад о политическом состоянии 8-й армии, совершившей в течение трёх месяцев почти 400-километровый победоносный марш и в трудных зимних условиях проведшей успешные наступательные бои. В конце доклада он, между прочим, заметил:

— По сведениям, имеющимся в политотделе армии, некоторые командиры частей и соединений, а также штабные работники, имеют в подчинённых им подразделениях женщин, с которыми находятся в интимной близости, то есть, как их иронически называют, ППЖ. Многие из этих командиров имеют семьи, связи с которыми они не обрывали. Я считаю подобное поведение командира аморальным, хотя вполне понимаю, что некоторые потом из этих военных связей могут создать новые семьи. Я также понимаю, что часто мужчины и женщины, находясь в постоянном общении по службе и бытовым условиям, не могут удержаться от близости, но считаю, что эти пары нужно развести и не допускать пребывания в одной части, в одном подразделении командиров и их женщин!