Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 2

Поселившись в гостинице, где ему удалось получить место в двухместном номере, Борис сразу же после скромного завтрака (привезённые с собой бутерброды и стакан кипятку, полученный у дежурной по гостинице) направился в НКВД Северной Осетии. Ещё в поезде он узнал, где найти это учреждение. На этот раз Борис решил в поисках работы не ходить по маленьким начальникам, а начать действовать сверху. И кажется, это было правильно. Зайдя в бюро пропусков НКВД, он выяснил у дежурного сержанта, кто в Наркомате Осетии руководит кадрами, и узнал, что это заместитель наркома, полковник Давыдов. Борис обрадовался, что этим человеком оказался русский. Ещё по Александровке он помнил, что представители кавказских национальностей не очень-то жаловали русских и, откровенно говоря, побаивался встречи с каким-нибудь осетином, похожим на кабардинца Текушева. Скажем сразу, что его опасения оказались беспочвенными, все осетины, с которыми ему пришлось иметь дело, какой бы пост ни занимали, оказались добросердечными людьми.

Когда Борис попросил пропуск к Давыдову, сержант спросил:

— Вас, товарищ майор, вызывали?

— Нет, — ответил Борис, — я по личному вопросу с направлением из центра.

Он немного приврал: пакет с направлением, которым он решил воспользоваться, был не из центра, а из управления кадров Северной группы войск, но Алёшкин считал, что для Северной Осетии это тоже своего рода центр. Уверенный тон майора, а, возможно, и его погоны, произвели своё действие. Сержант выписал ему пропуск и посоветовал поторопиться:

— Полковник собирается уезжать, — заметил он.

Кстати сказать, пропуск выдали по венному удостоверению — паспорта у Бориса ещё не было. Он быстро поднялся на второй этаж, нашёл комнату, номер которой был указан в пропуске. Войдя, он увидел молоденького лейтенанта, вскочившего из-за стола при его появлении. Борис заявил, что ему нужно увидеть замнаркома по личному делу и что у него имеется направление. При этом он внушительно помахал добытым из сумки пакетом, запечатанным сургучной печатью.

Лейтенант скрылся за большой, обитой дерматином дверью, и, выйдя оттуда через несколько минут, пригласил Бориса зайти. В большом, освещённом несколькими окнами кабинете с длинным письменным столом в виде буквы Т он увидел сидящего в кожаном кресле, седоватого, по-видимому, невысокого, худощавого человека с большими серыми глазами. Борис вытянулся, принял положение «смирно» и, подойдя к столу, громко отрапортовал:

— Майор медслужбы Алёшкин Борис Яковлевич прибыл по личному вопросу. Разрешите обратиться?

Шинель и шапку Борис оставил ещё в приёмной у адъютанта и вошёл в кабинет в своём армейском, пригнанном по фигуре, кителе, на котором поблёскивали ордена и медали.

Давыдов поднялся и, протянув руку, приветливо сказал:

— Ну, зачем же так официально, мы ведь не в армии. Садитесь, пожалуйста. Секретарь мне сказал, что вы по какому-то личному вопросу. В чём дело?

Вместо ответа, Борис протянула пакет и сказал:

— Вот!

Полковник сломал печать и, вынув из пакета довольно большой лист бумаги, стал его внимательно читать. Закончив, он спросил:

— А почему вы с этим направлением не явились в НКВД Союза?

— Видите ли, товарищ полковник, семья моя живёт здесь недалеко — километров за 50 отсюда, в станице Александровской, где до войны я работал. Я подумал, что мне лучше обратиться с этим направлением где-нибудь здесь, а не в Москве.

Давыдов улыбнулся:

— Что ж, нам это не в убыток. Квалифицированные медики, особенно так хорошо характеризуемые, как здесь написано, нам очень нужны. К сожалению, должность начальника медсанчасти НКВД у нас уже занята. Месяца два тому назад на неё назначена майор медслужбы Сырочкина, прибывшая из Москвы со своим мужем, назначенным на работу в аппарат Наркомата. Поэтому, боюсь, что службы, соответствующей вашему званию, немедленно мы вам предложить не сумеем. Если вы согласитесь занять должность поменьше, тогда другое дело. Отправляйтесь в поликлинику к начальнику медсанчасти, поговорите с ней, а я потом рассмотрю ваши предложения.

Он черкнул несколько слов на вырванном из блокнота листке и, протягивая его вместе с пакетом, в который он вложил представленное Борисом направление, добавил:

— Я надеюсь, что вы договоритесь… Беритесь пока за любую работу, мне почему-то вас терять не хочется. До свидания, — и он пожал руку Алёшкину.

Выйдя из здания НКВД, Борис направился в поликлинику Наркомата. Он узнал, что заведующая этой поликлиникой является в то же время и начальником медсанчасти.

Здание поликлиники находилось недалеко, и Борис без труда его нашёл. Майор медслужбы Сырочкина оказалась в своём кабинете. Прочитав записку Давыдова и ознакомившись с направлением, имевшимся у Бориса, где коротко, но вполне положительно характеризовалась его работа в армии, она заявила: