Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

– Я потревожил ваш сон, но не сердитесь на меня за это. Сейчас я вас погружу в еще более глубокий сон, который продлится несколько десятков, а может быть, и сотен лет. Сейчас вы не нужны мне, и я удаляюсь один. Отпустить же вас, освободить от присяги я не могу, потому что нас окружили османы. Но здесь вас они не найдут. Когда же вы мне вновь понадобитесь, я разбужу вас. Готовы ли вы будете исполнять мои приказания?

– Готовы! – как один вскричали воины.

– Тогда – спите, – поднял воевода повелительно руку, и все воины тотчас же уснули. Марко удобно уложил их вдоль входа в пещеру, затем усыпил всех коней, кроме одного – своего, вскочил в седло и покинул пещеру, как тогда ему казалось, навсегда...

Вскочив на самую вершину нависавшей над морем горы, он долго глядел на волны, которые с оглушительным грохотом разбивались о прибрежные скалы, и думал о том, что скоро соединится со своей любимой Марицей.

Вдруг Марко почувствовал, что кто-то стоит у нега за спиной. Он резко обернулся: это был Груя.

– А ты почему не спишь? – удивился Марко.

– На меня никакие чары не действуют, воевода. Тем более, твои, – засмеялся Груя. – Я сам кого угодно могу зачаровать.

– Так ты у себя в Молдавии обучался колдовству?

– А я вовсе не из Молдавии родом. У таких, как я, национальности и места рождения не бывает.

– Откуда же ты знаешь османскую речь?

– Я знаю языки всех народов мира. Любой поймет меня, даже глухой, и я пойму любого, даже немого.

– Так откуда же ты? – все более изумлялся Марко.

– Из преисподней, – с жуткой улыбкой отвечал Груя.

Его гайдуцкий наряд вдруг куда-то исчез. Вместо него возникли черные блестящие латы. Его конь превратился в страшное костлявое животное, у которого были стальные ребра, а из пасти вылетал сноп огня. Исчезло и человеческое лицо Груи – на Марко глядел череп. Внезапно налетевший ветер раздул черный плащ Демона Зла.

– Я давно слежу за тобой, Марко, – на черепе появилось некое подобие усмешки. – Еще когда ты даже помыслить не смел, я уже чувствовал, что ты можешь отречься от Бога. Все сложилось так, что ты потерял свою душу. Чтобы восполнить образовавшуюся пустоту, тебе придется постоянно пить чью-то кровь. Но знай, что жажда эта неутолима.

Марко думал о том, что следовало бы перекреститься, но не мог даже рукой пошевелить, так как был скован какой-то невидимой силой.

– Бог отвернулся от тебя, Марко, – продолжал с насмешкой Демон. – Небо не примет тебя без души. Даже если ты сейчас бросишься в морскую пучину, ты не умрешь. Цепь твоих земных мук не прервется до той поры, пока ты не полюбишь кого-то так же сильно, как некогда любил свою Марицу.

– Это невозможно! – вскричал Марко. – Но... что же мне делать теперь?

– Довериться мне! – захохотал Демон. – Отныне и навсегда ты – мой подопечный. Ты уже сотворил столько черных злодеяний, что новые преступления, которые тебе еще предстоит совершить, не покажутся тебе особенно гнусными.

– Но я не могу больше оставаться в этом краю, – сказал Марко. – Здесь я уже известен и проклят.

– А я и не собираюсь оставлять тебя здесь. Мы умчимся в другие страны, где ты еще неизвестен... Я приискал Хорошенькое убежище для тебя – на скалистом острове, посреди океана. Итак, в путь, Марко, бывший воевода душанский! – вскричал Демон и пришпорил коня.

Рванулся и конь Марко. Всадники сорвались со скалы, но не упали в морские волны, а помчались по воздуху, выше облаков. Вокруг них расстилались безбрежные морские просторы. За кромкой горизонта исчезала земля.

С тех пор Марко никто не видел, и слухов о нем на родную землю не доходило...

Глава 6 ПЛАН КАТРИН

История, рассказанная графом, произвела на Катрин огромное впечатление. Она не могла уснуть до утра. То сидела в кресле, собравшись в комок и закутавшись в плед то бросалась к столу и записывала в дневник мучившие ее мысли, то стояла у окна, погасив свет, и смотрела на темное небо.

В ее пылком воображении вставала далекая страна, она видела мужественных воинов и полчища врагов. Были минуты, когда Катрин физически ощущала, что она оказалась в том времени, потому что чувствовала даже запахи от горящих свеч.

Она казалась себе Марицей и любила Марко. Если бы в эти минуты в ее комнату вошел граф, она кинулась бы в его объятия и призналась в любви.

«Что со мной происходит? – писала Катрин лихорадочно в заветном дневнике. – Я схожу с ума. Со мной ничего такого не было. Я всегда дерзко вела себя с мужчинами. Я замечаю, что они обращают на меня внимание, и дразню их. Но что-то случилось со мной. Где моя дерзость? Я перед графом немею, теряюсь и готова упасть в обморок, когда он смотрит на меня. У него удивительный взгляд».

Катрин бросилась в кресло и сжалась в комок, обхватив колени руками, будто хотела исчезнуть.

Ей опять показалось, что она Марица, стоит в проеме окна, под ней – страшная пропасть, позади – враги. Вот-вот они схватят ее. И тут она Марица-Катрин слышит откуда-то снизу зов Марко. И ей уже не страшно. Она бросается вниз, как не раз кидалась в объятия своего Марко.

И снова Катрин садится за стол и пишет быстрым почерком: