Необыкновенные приключения экспедиции Барсака. Дунайский лоцман

Автор уделил много внимания психологии Камаре. Он ясно показывает, куда заводит Марселя Камаре его необузданное честолюбие, его желание видеть во что бы то ни стало свои замыслы осуществленными. «…Камаре жил в постоянной лихорадке. Все его несбыточные мечты осуществлялись одна за другой. После машины, вызывающей дождь, появились сотни других изобретений. Гарри Киллер получал от них выгоду, а их творец никогда не беспокоился о том, как они применяются».

Марсель Камаре был настолько далек от окружающей действительности, что даже не поинтересовался, как назвали созданный им город. Это, в сущности, неважно; но ведь Камаре десять лет не замечал совершавшихся вокруг него жестокостей и насилий. Он не задумывался, какой ценой выполнялись его грандиозные замыслы, каких человеческих страданий они стоили. И когда случайно попавшие на завод Флоранс, Барсак и другие открывают ему глаза, Камаре глубоко и мучительно страдает от сознания того, что он соучастник множества страшных дел бандита Киллера. Он окончательно лишается рассудка. Не отделяя свое творение от преступных дел бандитов,изобретатель уничтожает Блекланд до основания, хотя было бы гораздо проще истребить Киллера н его банду и оставить чудесный город существовать в пустыне на пользу человеку.

Но фашистское государство обречено на гибель, все следы его должны исчезнуть, и самый факт его существования должен изгладиться из людской памяти…

Киллер и его сообщники — расисты. Для них негры — низшая раса, «дешевый товар», который легко достать. Негров можно убивать за самые ничтожные проступки и даже без всякой причины. просто, чтобы доказать свое могущество.

Но далеко ли ушли в своих взглядах на взаимоотношения между белой и черной расами депутат Барсак и журналист Флоранс, репортер газеты с многозначительным названием «Экспансия Франсез»?

Барсак внес законопроект о предоставлении племенам, населяющим Петлю Нигера, избирательных прав. Означает ли это, что он воодушевлен желанием продвинуть черных по пути прогресса, улучшить условия их существования? Ни в коей мере. Для Барсака, человека в сущности не плохого, но буржуазного политика, избирательное право для негров — только средство парламентской борьбы с Бодрьером, соперником на пути к портфелю министра колоний.

В порыве откровенности Барсак выбалтывает Амедею Флорансу истинную причину того упорства, с которым он настаивает на продолжении путешествия. Барсак совершенно равнодушен к вопросу об избирательных правах негров, ему важно сохранить свою репутацию. «…Не забывайте никогда святой истины, господин Флоранс.Политик может ошибаться. Это абсолютно неважно. Но если он признает свою ошибку, он погиб!»

Не этой ли аксиомой буржуазных политиков руководствовались господа Иден и Ги Молле в войне за Суэцкий канал и последующих событиях? Они ведь быстро поняли, что, развязав кровавую агрессию против свободолюбивого народа Египта, они совершили грубейшую ошибку и подорвали авторитет своих стран, прежде всего на Среднем Востоке, а потом и во всем мире. Но разве можно признать такую ошибку?

Депутат Барсак смотрит на негров равнодушно, они только ступенька в его политической карьере.Но журналист Флоранс настроен явно расистски. Понятно, что хотя роман и ведется от лица Флоранса, но не надо смешивать с ним писателя.

Вот как высказывается о неграх Амедей Флоранс, который не раз и довольно назойливо рекомендует себя, как умного, ловкого репортера и славного парня. «Эти деревни носят глупые имена: Фонгумби, Манфуру, Кафу, Уоссу и так далее, я не продолжаю. Почему им яе называться Нейльи или Леваллуа, как у людей (то есть у французов.- А. В.)?» «…Наша колонна, увеличившись на одну единицу,- осмелюсь ли я сказать, на пол-единицы, так как один белый стоит двух черных?- двинулась в путь». «В Кокоро начинается страна бобо. Название скорее смешное, но жители не так смешны: настоящие скоты.

Несколько слов об этих скотах…»

И он описывает жилища, одежду и нравы негров с иронией и с нескрываемым высокомерием.

Можно было бы привести еще ряд фактов, рисующих скрытое лицо Амедея Флоранса, но и этого достаточно. Это внуки Амедея Флоранса, презиравшего негров и смеявшегося над ними, заливают кровью поля Алжира, стремясь во что бы то ни стало сохранить там свое колониальное господство. Это внуки Амедея Флоранса сбрасывали бомбы на беззащитные города Египта и их мирное население, а послали их внуки депутата Барсака, объявившие себя «социалистами».

Жюль Верн с ядовитой иронией описывает заседание французской палаты депутатов, когда решается вопрос о посылке экспедиции в область Нигера. «…Барсак… заявлял, что негры уже достигли довольно высокой ступени цивилизации. Он добавил, что мало отменить рабство- надо дать покоренным народам те же права, что имеют победители, и, кстати, при шумных аплодисментах части Палаты, произнес великие слова: «свобода, равенство и братство».