Необыкновенные приключения капитана Шпарина

— Миша! — воскликнул Маралов.

— Что?!..

— Ты стал выражаться!

— Это не я. Я раньше не выражался. Идём!

На улице Шпарин снял крышку тубуса.

— Загляни.

— Миша! Выбрось немедленно.

Шпарин опустил черную трубу в урну.

— Шпионки собрались кого-то шлёпнуть, но уже ясно, что не меня. Что-то затевается.

— Поехали скорее.

— А может и не зараза, — сказал Шпарин, садясь в машину. — А хорошая девочка. Нет, нехорошая… Не звякнуть ли в компетентные органы? Звякнуть или не звякнуть?

— Миша!! — Маралов сделал ужасное лицо. — Не твоё это дело.

— Тут я с тобой согласен. Дело не наше. Совсем не наше.

— Дебилы, — сказал таксист.

— Что-о!?.. — заорал Шпарин.

— Дебилы! — сказал таксист. — Дебил на жёлтом авто сдаёт задом. Сейчас вьедет в автобус. Не… не вьехал.

— Миша! Ты стал нервный. Очень нервный.

— Куда? — спросил таксист.

— На кладбище, — сказал Маралов. — Мой друг собрался посетить свою могилку.

— Ребята! Вы… это… — таксист покрутил головой. — Точно ненормальные. Может вам к доктору?

— Он сам некоторым образом доктор, — ухмыльнулся Маралов. — Да и я иногда практикую.

— Я передумал, — сказал Шпарин. — Улица Генерала Липаря.

— В городе нет такой улицы, — сказал таксист.

— Липаря, дом 154.

— А памятник? Ты хотел поглазеть на памятник.

— Улица генера Липаря! Снимешь порчу, — настаивал Шпарин. — Тебя, волшебник, совесть не гложет?

— Гложет, Миша, гложет, но не так сильно, как тебя.

— Парни, — рассмеялся таксист. — Я вам точно говорю. Нет такой. Ни дома такого, ни улицы.

— Тогда на «Одиннадцатую Линию», дом 24.

— И такой нет.

— Ну, тебе лучше знать. Тебе лучше… Ладно, я видел достаточно. Это не тот город. Вези нас, мастер, обратно, на «Сонную горку».

— Если на ту приедем, — сказал Маралов.

— На какую-нибудь приедем, — Шпарин сцепил руки на затылке и потянулся. — Эх, хороша жизнь!

— Все хорошеет и хорошеет, — угрюмо произнес Маралов.

Глава 18. Возвращение

Додоня всё-таки отправился на охоту. К возвращению Шпарина в ведровом казане на жаровне у бассейна булькало аппетитное варево. Собаки лежали на лужайке и грызли кости. Части обглоданного скелета «интересного животного» добытого Додоней в кукурузных полях у поселка лежали кучей у бассейна. Живущее в бассейне, накормленное и довольное водяное одноглазое животное плавало кверху бородавчатым жёлтым пузом. Хлопало по поверхности перепончатыми лапами, тихонько взвизгивало, переворачивалось и резво уходило в глубину.

Подступали сумерки. Перестали издавать автомобильные звуки редкие машины. Небо темнело дутыми облачками. Оранжевый шарик сбежал за кроны деревьев. Ветер стих. Воздух взялся влагой и неприятно холодил носы и кончики пальцев.

— На того Лихундира не катит, — Маралов наблюдал за пузырями в бассейне. — Но харя тоже… не дай кому приснится. Странно, комаров нет.

— Играется, — Додоня помешал варево серебряной поварешкой. — Нажрамшись.

— Вы хоть раз воду в бассейне меняли?

— Каждое утро, Михал Иваныч. Костей, правда, много.

— Я думаю, — сказал Шпарин.

— Скоро? — Маралов втянул воздух раздутыми ноздрями.

— Не гоните лошадей, Сергей Николаич. Картофан дойдет и подам. Еще чуток. Хотя… кажись готово.

Додоня снял казан, поставил на траву, подхватил серебряной вилкой кусок мяса и, вывалив на глубокое блюдо, отнес в беседку страдающим от голода друзьям.

— Пробуйте, Михал Иваныч.

— Запах странный.

— Чё странный, чё странный? — обеспокоенно вопросил Додоня. — Тут и перчик, и лаврушка, и чесночок. Лучку две головки. Морковину закинул. Тимьянчик, розмаринчик, гвоздичка…

— Гвоздичку зря, — сказал Маралов.

— Все равно странный.

— На посошок? — с надеждой попросил экстрасенс. — По-русски. Перед дальней поездкой?..

— Счаз-з вам, Сергей Николаич, — Додоня быстренько попластал мясо ножом. — Кто в такую дорогу заливает?.. А по-русски — это как?

— До упаду. По-другому у некоторых не получается, — сказал Шпарин.

— Кто бы говорил!

— Вкусно…

— Миша, не чавкай.

— Я не чавкаю — вкушаю.

— Сольцы, сольцы — достаточно?..

Лязгнула калитка.

Послышались тихие шаги.

— Вечер добрый, — сказал Древака, заходя в беседку. — Не помешаю?

Древака был одет в серый двубортный щегольский костюм. Длинные лацканы, накладные карманы и перламутровые пуговицы в два ряда.

— Здравия желаем! — ответил Шпарин, привставая. — Вечерок и впрямь неплох.

— Где напитки? Плесните стаканчик начальству, — полуприказал, полупопросил Древака, снимая серую фетровую шляпу. — Вечерок неплох, как и денек, впрочем.

Додоня побежал в дом, принес стаканы и две бутылки водки.

— Наливай, капитан.

Древака поднял стакан, качнул в сторону Шпарина.

— Твое здоровье!

— И вам не хворать, — ответил Шпарин тем же образом.

— Салатику, салатику… — засуетился Додоня. — Картошечки.

— Это у тебя кто?

— Повар, Ферапонт Максимович.

— А тот? В костюме?

— Камердинер, Ферапонт Максимович.

— Уху-ху-ху… — начал смеяться Древака, прикрывая рот ладонью. — Не по чину тебе ещё слуг держать. Отправь их.

— Слуги, гулять! — гаркнул Шпарин.

Додоня прыснул. Маралов с ненавистью глянул на Шпарина и побрел к воротам.