Необыкновенные приключения капитана Шпарина

Самый ужас заключался в собирании пирамиды из кусочков в первоначальное состояние и скручивании пирамиды в оранжевый жгут с отлетающими во все стороны брызгами с последующим превращением жгута в «большущую чёрно-чёрную» перевернутую воронку, которая наползла на Базу и принялась втягивать в себя личный состав.

— Все побежали, бросились, кто куда, прыгали в машины, — Додоня бросил блюдо на «скатерть-самобранку». — Неслись со всех ног, хватались за деревья, столбы… Но мало кого не засосало.

— Как тебя на засосало? — недоверчиво спросил Маралов. — Почему тебя не втянуло?

— В подвале спрятался. До утра прятался в подвале, под штабом… А потом жахнуло… Так жахнуло, та-ак жахнуло, что ухи заложило… — сказал Додоня и снова замолчал, всматриваясь теперь в лицо Шпарина. — И когда мы вылезли с вашей девушкой…

— Не понял… — хмуро сказал Шпарин.

— С вашей девушкой вылезли. Она там в камере сидела.

— Миша! Миша-а!.. — сказал Маралов. — Спокойно.

— Я её выпустил и мы вылезли. Потом приехали вы с лейтенантом Ляховым…

— Я уже нервничаю, — сказал бледный Шпарин. — Нервничаю… Хватит, Петя. Не надо больше ужасов.

— Развелись?

Додоня залился смехом и упал лицом вниз.

— Наврал я про девушку.

— А про воронку? — спросил Маралов.

— А про воронку не наврал.

Шпарин сидел с каменным лицом.

— Не все тебе, Миша, людей разводить, — хихикнул Маралов. — На периферии.

— Что ты всё хихикаешь и хихикаешь!?

— После этого случая еще воронка была, — сказал Додоня. — Вдалеке прошла… После неё все чихали и сопли неделю текли. Вот такие дела.

Додоня спрятал блюдо в мешок, поставил мешок в багажник, достал из багажника лопату, сделал ямку и закопал пустые банки.

— Меняешься на глазах. Молодец, Петя.

— Ещё про кубы и линзы не рассказал, — вспомнил Петя.

— Про кубы и линзы тоже интересно… Ты рассказывай, рассказывай…

— Тоже еще та история…

— Где наши вещи, которые ты «погрузил»? — Шпарин раздраженно бросил мешок с посудой на траву.

— В кожаной сумке возле запаски.

— Нет здесь кожаной сумки! Ранец твой есть. Запаска есть, а сумки нет. И карабина нет! И твоей базуки нет!.. Опять я в чёрном костюме и опять я чёрте где!

— Бузюку я в доме оставил. Боекомплект кончился.

— Петя, — сказал Шпарин. — Обещай, что больше никогда не будешь охотиться. Там, где ты скоро будешь жить. Обещаешь?

— Ну-у… — сказал Додоня, надувая щеки и раздумывая.

— Будешь жить в «соседской» деревне. Домов брошенных уйма. Устрою на работу в лесхоз. На пилораму. Или на свиноферму, большая у нас свиноферма. Женишься, детишек заведешь…

— А документы? — спросил Маралов. — Паспорт. Прописка по «долбогребскому уезду»?

— Об этом не подумал, — сознался Шпарин. — Но у меня знакомая в паспортном столе. Хорошая знакомая.

— А тебе не интересно, как звали твою девушку за которой ты приехал?

— Не доставай!

— Ещё интереснее то, что мы с тобой сегодня трезвы, как стеклышки. После вчерашнего случая.

— Блин!!.. — Шпарин хлопнул крышкой багажника и полез во внутренний карман пиджака.

— Ты посмотри, посмотри. Может и в карманах кое-что поменялось?

Шпарин выхватил бумажник.

— Все на месте: и баксы «индейские», и документы.

— Змея!.. Змеища-а! Длиннющая… — с отвращением произнес Маралов. — И не вздумай сказать: мало ли гадюк ползают по опорам высоковольток.

— Интересно, что она там делает?

— Это ты у неё спроси.

— Ужас, как не люблю этих гадов, — сказал Додоня. — В прошлом годе одна такая куснула Петрова, когда он на неё наступил. Помер на месте. Мигом опух, пена-а из глотки… Жёлтая. Через минуту помер. Потом я его в городе встретил.

— Обознался, — сказал Шпарин.

— Не обознался. Петров меня на работу пристроил. В казино, охранником. Тот толстяк, хозяин казино, — его дядя.

— Как всё перепуталось, — сказал Шпарин.

Черная змея переползла с опоры на провод, миновала стеклянные гирлянды изоляторов, сползла с них, и, обвив провод хвостом, перетекла на провод идущий рядом.

— ЛЭП — киловольт двести двадцать, судя по диаметру проводов, — сказал Шпарин. — Раз змейка цела, то линия, похоже, обесточена.

— Живость змейки ни чем не говорит. Сто пудов — на «Холме» реактор. Куда двигаем?

— Лезем на горку. И не вздумай спросить, что мы там забыли.

— Что мы там забыли?

— Доведете капитана до нехорошего, Сергей Николаевич, — сказал Додоня.

— Вы оба доведете, — Шпарин прислушался. — Кто-нибудь слышит этот звук?

— Вроде как машины едут, — сказал Додоня.

— Я ничего не слышу, — сказал Маралов. — Слуховые галлюцинации.

Натужно воя моторами, на бетонку выехали грузовики и остановились напротив джипа. Из кузовов горохом сыпанули солдатики в пилотках. Из кабины первой машины вышли двое — офицер и рядовой. Водитель забрался на бампер и открыл капот. Офицер достал сигареты.

— Это зампотылу… капитан Балкин, — сказал Додоня пустым голосом. — И Петров…

— … который помер в прошлом годе, — ехидно продолжил Маралов.

Офицер похлопал по карманам, спустился в кювет и пошел к джипу.

— Здорово, Шпарин! Дай зажигалку, — капитан разминал сигарету. — Додоня-а?..

— Подвожу до Базы, — быстро сказал Шпарин. — Сержант осознал проступок и возвращается в часть.