Необыкновенные приключения Карика и Вали

Иван Гермогенович пошел вперед, разглядывая травяные деревья и что-то отыскивая глазами. Наконец он остановился под тенью травянистого баобаба, у которого были такие большие листья, что на каждом из них вполне могла бы поместиться футбольная площадка, да еще остались бы места для зрителей.

— Вот! — протянул вверх руку профессор. — Здесь пасутся стада коров.

— Коровы на дереве?

— Ну да… У них тут что-то вроде альпийских пастбищ… Так кто же из вас полезет первым, друзья мои?

— А… а… а эти коровы не кусаются?

— Не кусаются и не бодаются. Ни зубов, ни рогов у них нет.

Карик и Валя разом бросились к дереву. За ними полез Иван Гермогенович.

Хватаясь за мягкие зеленые ветви, они карабкались, помогая друг другу, и скоро добрались до вершины могучего дерева.

Тихо покачивались, сияя на солнце, глянцевитые широкие листья, похожие больше всего на гладкие зеленые лужайки. Путешественники влезли на один из таких гигантских листьев и пошли по нему, ступая босыми ногами по мягкой мясистой поверхности. Но, сделав всего лишь несколько шагов, ребята нерешительно остановились.

— В чем дело? — спросил профессор. Валя протянула дрожащий палец.

— Что это? — показала она на поверхность листа.

— Да, да, что это такое? — спросил Карик, пятясь.

Лист был совсем как живой.

Его глянцевитая поверхность шевелилась, сжималась и растягивалась. Она была усеяна тысячами ртов, которые не то жевали что-то, не то норовили схватить Карика и Валю за босые ноги.

— Ну? Что вас смущает? — удивился профессор.

— Разве это лист? — сказала Валя. — Смотрите, что он делает, так и хочет откусить ноги. Я боюсь таких листьев.

— Какие глупости! Стыдитесь! Да это же самые обыкновенные устьица.

— Устьица?

— Ну конечно. Это же форточки листа, которые проветривают растение. Это его легкие, которыми оно дышит.

— А… они не могут схватить нас за ноги?

— Ясно, нет. Не бойтесь, идите за мной смело!

И профессор зашагал по листу вдоль крепких жил, которыми была прошита зеленая лужайка во всех направлениях. Следом за профессором двинулись ребята.

Первой увидела коров Валя.

— Ой, смотрите! — закричала она. — Разве это коровы? Совсем не похожи. И какие зеленые!

По краям листа-лужайки бродили, перебирая тонкими, длинными ногами, зеленые животные, похожие на исполинские груши. Некоторые из них сидели, опустив на мясистую поверхность листа и глубоко вонзив в него загнутый хобот.

— Ну, вот, — сказал профессор, — знакомьтесь. Травяные коровы. Пусть не смущает вас, что они не похожи на коров. Зато молоко у них великолепное. Не хуже, чем у настоящих коров.

— А как их зовут? — спросила Валя.

— Неужели ты еще не догадалась? Да это же тля. Самое обыкновенное насекомое. Если ты когда-нибудь читала о муравьях, то должна, конечно, знать и тлей.

— Ага, я помню! — сказал Карик. — Муравьи разводят их.

— Вот, вот, ты прав, Карик, — ответил Иван Гермогенович. — Муравьи нередко переносят тлей к себе, кормят их, ухаживают за ними.

— Как в молочном совхозе!

— Да, почти… У муравьев тля в большом почете. Так же, как у людей корова Муравьи доят их, питаются молоком тли и… осторожнее, пожалуйста. Не наступите на молоко.

Профессор остановился перед лужей густой жидкости.

— Я думаю, — сказал Иван Гермогенович, — доить зеленых коров не стоит. Здесь и так текут молочные реки, угощайтесь, друзья мои!

Он лег на живот, припал губами к луже тлиного зеленого молока и, пачкая в нем бороду, сделал несколько глотков.

— Очень вкусно! Прошу! Угощайтесь!

Ребята последовали примеру Ивана Гермогеновича и с жадностью накинулись на сладкое, густое молоко.

— Ну как? — спросил профессор. — Вкусно? Понравилось?

— Лучше настоящего! — сказал Карик, с довольным видом вытирая ладонью рот.

Валя чавкала, не поднимая головы, и только мычала что-то нечленораздельное.

Наконец все насытились.

Ребята отползли от молочной лужи и растянулись на листе, точно на пляже.

Валя лежала, поглаживая живот, Карик раскинул широко руки и ноги.

— Хорошо! — сказал он.

— Если вы уже сыты, идемте! Не будем терять напрасно ни одной минуты!

— Ой нет! — торопливо сказала Валя. — Сначала отдохнем немножечко.

— Хоть полчасика! — поддержал Карик сестру.

Отяжелевшие ноги казались чужими. Руки лежали на мясистом листе, точно налитые свинцом. Двигаться было лень.

— Ну, хорошо! — согласился Иван Гермогенович. — Отдыхать так отдыхать. — И лег рядом с ребятами.

Некоторое время путешественники лежали молча, жмурясь от яркого солнца, переваливаясь с боку на бок.

Над головами шумел ветер. Лист покачивало, словно люльку.

— А хорошо ведь! — пробурчал профессор.

Он начал что-то бормотать, потом положил голову на лист и тихо захрапел, чуть посвистывая носом.

— Заснул, — сказала Валя.

— Пусть спит. И мы отдохнем.

Валя помолчала немного.

— Мама теперь плачет, наверное! — вздохнула она.

— Ясно, плачет! — сказал Карик, хмуря брови.

Валя вздохнула еще тяжелее, словно и сама собиралась заплакать, но в эту минуту в воздухе что-то загудело и с шумом ударилось в лист.

Лист задрожал.

— Кто это? — взвизгнула Валя.

Профессор приоткрыл сонные глаза.