Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Не бойся, не бойся, дружок. Сейчас они уползут дальше. Мы-то им совсем не нужны. Они подбираются к хвое, к молодым побегам сосны. А вот зелени достанется от волосатых вегетарианок. О, я их прекрасно знаю! Когда-то написал даже о них книгу.

— Книгу о гусеницах? — удивилась Валя.

— Что ж тут удивительного? — пожал плечами Иван Гермогенович. — Ведь эти гусеницы — настоящая лесная саранча. Они собираются в бесчисленные стаи и пожирают хвойные леса, как саранча пожирает хлеб. Однажды я видел лес, по которому прошли шелкопряды. Он был начисто обглодан этими обжорами. Десятки километров ехал я, но нигде не видел ни одного зеленого пятнышка, только голые сучья торчали во все стороны.

Тут профессор поглядел вверх и улыбнулся, как будто увидел самого лучшего из своих друзей.

— А вот и микрогастер неморум! — сказал Иван Гермогенович. — Добро пожаловать! Добро пожаловать!

— Где? Кого это вы увидели?

— А вы разве не видите?

В воздушных волнах, прямо над гусеницами шелкопрядов, бесшумно парили огромные животные с узкими телами, с длинными прозрачными крыльями.

— Комары! — закричала Валя.

— Микрогастер неморум! — повторил Иван Гермогенович. — Наездники! Друзья лесов и полей. Смотрите, ребята, что будет дальше. Многие ученые позавидовали бы сейчас! Ррраз! — отсчитывал профессор. — Есть один! Рраз! Другой! Прекрасно! Рраз! Третий! Молодцы! Смотрите! Смотрите!

Крылатые наездники падали сверху на гусениц, точно коршуны на добычу, и усаживались у них на спинах.

— Едут! Едут! — засмеялась Валя. — Настоящие наездники!

Это было похоже на забавное представление в цирке, где собаки катаются на лошадях, а на кошках мчатся перепуганные мыши.

Ребята захлопали в ладоши. Но вдруг Валя опустила руки, поглядела на профессора и растерянно спросила:

— Эти… микры… что ж они делают?

Она увидела, как наездники быстро поднимают вверх брюшко с острой шпагой на конце и со всего размаху вонзают эту шпагу в спины гусениц.

Кольнув гусеницу, они сейчас же взлетали вверх.

— Дерутся! — сказала Валя. — Дерутся, а не катаются!

— И не дерутся и не катаются! — ответил Иван Гермогенович. — Наездники прокалывают своим острым яйцекладом кожу гусеницы и под кожу кладут яички. Через некоторое время из яиц выйдут личинки наездника и примутся уничтожать гусениц… Они, я полагаю, сожрут гусениц раньше, чем из них выйдут бабочки-шелкопряды… Если бы, друзья мои, не было наездников, сосновый шелкопряд пожрал бы все леса, но микрогастер не дает ему расплодиться. Поэтому мы можем назвать микрогастера лучшим сторожем наших лесов.

— А нельзя ли разводить их искусственно? — спросил Карик.

— Микрогастеров?.. Можно! — сказал профессор.

— Так почему же их не разводят?

— Пробуют, но не всегда эти опыты бывают удачны, — ответил Иван Гермогенович. — К сожалению, в личинки этих наездников откладывают свои яйца другие наездники. Правда, совсем крошечные, по эти яйца убивают микрогастера, и он погибает.

— Вот паразиты! А разве нельзя эту мелюзгу уничтожить?

— Можно! У этих крошечных наездников есть тоже свои враги, тоже наездники. Это уже совсем малютки.

— Ну вот, — сказал Карик, — этих-то, значит, и надо разводить!

— Да, это, конечно, разумно, — согласился профессор, — да вот беда: есть еще на свете наездники, которые откладывают свои яйца в личинки этих полезных крошек.

Карик смущенно развел руками:

— Вроде… сказки про белого бычка. Начало есть, а конец потерялся.

— Вот именно, вот именно! — подхватил Иван Гермогенович. — Иной раз кажется, что ты уже нашел конец и все, все узнал о том или ином животном, но стоит только поглубже и посерьезнее вникнуть в суть дела, как убеждаешься, что в твоих руках не конец, а только начало новой, увлекательной главы исследования.

Профессор позабыл, что он сидит на кусочке коры.

Он вскочил и с жаром начал говорить о том, как ученые, точно Колумбы, путешествуют ежедневно в неведомых странах и как открывают они все новые и новые материки.

По коре, точно по широкому проселочному тракту, ползли вверх шелкопряды.

Навстречу им спускались гигантские жуки. Над сосновой дорогой порхали крылатые животные.

Профессора бесцеремонно толкали гусеницы-шелкопряды, деловито ползущие вверх. Его чуть не свалил с ног огромный черный жук, а он все говорил, говорил, говорил…

Как долго простоял бы Иван Гермогенович на кусочке коры, словно на кафедре, неизвестно. Возможно, что беседа затянулась бы до вечера. Но тут неожиданно в нее вмешался какой-то крылатый зверь.

Он камнем упал рядом с профессором и ударом крыла отбросил его в сторону. Потом, приподняв вверх брюхо с длинной острой пикой, зверь коротким, сильным ударом пробил кору около самой головы профессора.

Пика глубоко погрузилась в кору.

Ребята и вскрикнуть не успели, а животное уже выдернуло пику и исчезло так же молниеносно, как появилось. Карик и Валя прижались к красной скале. Бледные от испуга, они тяжело дышали.

— Ну вот, — приподнялся с коры Иван Гермогенович, — я немножко заболтался, кажется! А нам ведь надо до ночи спуститься на землю.

Он поглядел на Карика, на Валю и сказал: