Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Такие жуки! Живут они в Гвиане, в Бразилии и Мексике. И вот когда какому-нибудь бразильцу или мексиканцу понадобится ночью идти по лесу, он ловит ночных пирофор, привязывает их к шляпе. Свет, который излучают эти жуки-фонари, такой яркий, что можно идти даже в самых темных тропических зарослях, не сбиваясь с дороги. А мексиканские дамы прячут пирофоры в прическе, рядом с бриллиантами, а иногда делают из них пылающие ожерелья или обертывают их вокруг талии, словно огненный пояс. После бала местные модницы купают насекомых, устраивают для них ванну, а потом кладут в стеклянную вазу, и тогда всю ночь пирофора освещает спальню мексиканки нежным, приятным светом. Светятся также многие другие насекомые. Светляк лампири из семейства мягкокожих жуков имеет светящиеся круглые глаза, и там, где он живет, лес словно осыпан голубыми звездами, а каждое дерево похоже на новогоднюю елку с крошечными свечечками. Иванов жук, светящиеся бактерии на гнилых пнях, гниющие на берегу рыбы излучают голубой и зеленый свет, но есть насекомые, которые светятся желтым, красным и оранжевым светом, а вот личинки уругвайского жука излучают одновременно и красный и зеленый свет. Эту личинку так и называют “железнодорожный поезд”. Почему, как вы думаете?

— Наверное, потому, что поезда ходят всегда с красными и желтыми фонарями. А эти… которые светятся… они только ночью светят?

— Да! Только ночью. И только для того, чтобы могли находить в темноте друг друга.

— А как вы думаете…

— Я думаю, что нам пора спать, — сказал профессор, — мы же не светящиеся ночные насекомые. И никаких больше вопросов. Спать! Спать! Сейчас же ложитесь, и чтоб через минуту видеть приятные сны.

Утром Карик и Валя еще спали, а профессор уже поднялся и, стараясь не разбудить ребят, потихоньку вышел из пещеры.

Вернулся он часа через два, волоча за собою ворох паутинных веревок, и принялся свивать из них толстые канаты. Закончив работу, закричал бодро:

— Подъем! Вставай, Валя. Пора на работу!

Позавтракав медом, Иван Гермогенович взвалил канаты на плечи.

— Ты готова, Валя?

Валя вытерла рот лепестком.

— А какая будет сегодня работа? — спросила она, поднимаясь.

— О, сегодня работы хватит. Будем ловить лошадь, дрессировать ее, учить ходить в упряжке.

— Ой, можно мне с вами? — поднялся Карик.

— Лежи и выздоравливай. Завтра возьмем и тебя.

Профессор шел, сгибаясь под тяжестью канатов.

Валя бежала вприпрыжку. Подбежав первой к дубовому листу, она спросила:

— А где же лошадь?

— Будет и лошадь! — сказал профессор и, сбросив на землю канаты, пошел к большим серым камням. Остановившись перед огромным серым камнем, он встал на четвереньки и стал внимательно рассматривать черный лаз под камнем. Потом встал, бросил туда пригоршню песку.

— А ну-ка, сивка-бурка, вылезай! — крикнул Иван Гермогенович. — Тут одна девочка желает познакомиться с тобой.

Под камнем кто-то начал возиться.

— Славный жеребец! — сказал Иван Гермогенович, вставая. — Если он только не будет брыкаться, мы быстро спустим корабль на воду!

— Кто там сидит? Под камнем? — шепотом спросила Валя.

— Дикая лошадь! — пошутил профессор. — Конь о шести ногах! Ну-ка, помоги, Валек!

Иван Гермогенович подтащил канат из паутины к черенку листа, замотал его вокруг черенка и, с силой дернув на себя, крепко затянул петлю.

— Прекрасно! — пробормотал он.

Волоча другой конец каната по земле, профессор отошел с ним в сторону от листа, и, когда канат вытянулся, Иван Гермогенович скрутил на его конце вторую петлю. Потом притащил четыре коротеньких чурбачка и поставил их торчком на землю, как ставят “письмо”, когда играют в городки.

Слегка пристукнув камнем чурбачки, Иван Гермогенович загнал их неглубоко в землю, затем, толкая тихонько ногою то один, то другой чурбачок, установил их так, что они падали при самых легких толчках.

— Прекрасно! — сказал профессор.

Валя с любопытством наблюдала за ним, но ничего не могла понять.

— Вам помочь? — спросила она наконец.

— Ничего, ничего! Я сам!

Иван Гермогенович поднял петлю каната и, подтащив ее к чурбачкам, осторожно положил сверху. Петля повисла над землей, опираясь на качающиеся чурбачки.

— Ну, хомут готов, — сказал Иван Гермогенович, — а теперь пойдем за лошадью. Ты когда-нибудь запрягала лошадей? — шутливо спросил профессор.

— Нет, — созналась Валя, — лошадей я никогда не запрягала!

— Чудесно! Мне тоже не приходилось. Но это не беда.

Иван Гермогенович, подняв длинную жердь, протянул ее Вале:

— На! Держи!

Потом нашел жердь подлиннее и, положив ее на плечо, скомандовал:

— За мной!

Широко шагая, он повел Валю к большому серому камню.

Около камня Иван Гермогенович остановился, стукнул концом жерди о землю и, выставив ногу вперед, сказал:

— Теперь слушай внимательно. Вот здесь, под этим камнем, прячется от дневного света личинка жужелицы. А жужелица — это хищный жук, который питается насекомыми. Сама личинка, как и ее родитель, также питается насекомыми. Днем она смирно сидит под камнями, а ночью отправляется на охоту. Сила у нее необыкновенная! Прямо тигрица, да и только!