Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Неженка! — сказал Карик. — Настоящие моряки даже на голых досках должны спать. Море неженок не любит.

— Но я, — сказал профессор, — не собираюсь быть моряком. Да и Валя, думаю, не мечтает о море. Поэтому ты можешь спать на волосяном матраце, а мы с Валей поищем что-нибудь помягче.

— Тут есть ручейники? — спросила Валя.

— Ну, свои домики выстилают мягким пушистым шелком не только ручейники. Тонким шелковистым веществом выстилают свои гнезда трубки и звонцы, или, как их еще называют, комары-дергуны. Немало и других насекомых могут одолжить нам мягкую подстилку. Я могу сходить поискать.

— Да нет! Доплывем и на волосяных матрацах! — сказала Валя. — Я боюсь остаться без вас. А вдруг опять кто-нибудь утащит нас или вас.

— Правильно! — закричал Карик. — Уж если ехать — так ехать.

— Ладно! Поехали! — сказал профессор. — Командуй!

Карик подбежал к парусам, взял в руки шкоты.

— Отдать концы! — закричал он громовым голосом. — Марсовые, по местам! Поднять сигналы!

Профессор выбрал причальную веревку, аккуратно сложив ее на корме.

“Карабус” был готов к дальнему плаванию.

“А хорошо бы, — подумал Карик, — пальнуть из пушки перед тем, как покинуть гавань…”

Но, к сожалению, пушки не было.

Карик прошел по кораблю, переваливаясь с боку на бок, как заправский моряк, оглядел свою команду и тихо плюнул за борт.

Минута была торжественная.

Карик поднял руку вверх.

— Внимание!

Команда следила за своим капитаном, не спуская с него глаз.

— Зюйд-вест! Полный вперед, тысяча чертей и одна ведьма!

— Есть, капитан! — гаркнул Иван Гермогенович, весело подмигнув Вале.

Ветер заполоскал паруса.

“Карабус” дрогнул, качнулся, точно раздумывая, плыть ему или остаться в гавани, и тихо отошел от берега.

— Полный вперед! — крикнул бравый капитан.

…Дул ветер. По воде бежали белые барашки. Корабль качало, подбрасывало на волнах. Теплые брызги летели в лицо мореплавателям. Славный корабль мчался, черпая бортами воду.

Вокруг “Карабуса” шныряли огромные водяные чудовища. Они обгоняли корабль, выпрыгивали из воды, резвились, точно дельфины. Одно животное, похожее на кролика с рогами оленя, но совершенно прозрачное, долго плыло рядом, не отставая от корабля путешественников. У этого причудливого спутника “Карабуса” можно было разглядеть сквозь прозрачную оболочку все его внутренности.

— Кто это? — спросила Валя.

— Самая обыкновенная водяная блоха, — ответил профессор.

Валя стукнула ее по голове палкой. Блоха исчезла.

Мимо, обгоняя корабль, промчалось что-то, очень похожее на подводную лодку. Животное плыло под водой, а на поверхности был виден только пенящийся след. Это животное чуть было не налетело на “Карабус”, но в самую последнюю минуту круто свернуло вправо и быстро исчезло под водой.

— Кто это? — прошептала испуганная Валя.

— А это, — ответил спокойно Иван Гермогенович, — самая обыкновенная улитка-прудовик.

— Водяная улитка?

— Угу!

— Как же она передвигается?

— Вот этот вопрос, — сказал улыбнувшись Иван Гермогенович, — был самым трудным для всех ученых, однако и он разрешен блестяще. Водяная улитка-прудовик путешествует, как это ни странно, вниз головой. Вытянув свою единственную ногу, она выделяет на поверхность воды слизь, прикрепляется этой слизью к пленке воды и скользит по ней, как по плоту.

— Но она же, в таком случае, не видит.

— Прекрасно видит. Ведь ее глаза находятся на ноге.

— Вот это здорово! — удивился Карик.

— Н-да! — промычал Иван Гермогенович, — Что ж тут удивительного? Мы уже встречали хищных животных, у которых нет рта, и животных, которые слушают ногами. Если вы увидите когда-нибудь самого обыкновенного сверчка, обратите внимание на колени его передних ног. Белый диск на ногах сверчка — это ухо, которым он слушает. Такие же уши вы найдете у кузнечиков и термитов. Но если можно слушать ногами, то почему ноги не могут видеть? Водяная улитка глядит на мир ногами и видит все преотлично. Впрочем, в этом удивительном мире можно встретить еще более странные существа. И это не чудовища из сказок Андерсена и Гримма. Все они живут рядом с нами, в самой замечательной сказке, которая называется “жизнь”. О, я мог бы рассказать вам такие чудесные истории об этих животных, которые занимательнее, чудеснее любой сказки. Однако я так часто читаю лекции о жизни насекомых, что боюсь, как бы вы не подумали, будто я разыскал вас не для того, чтобы вместе с вами вернуться домой, а для того лишь, чтобы читать вам лекции. — Профессор откашлялся. — А не спеть ли нам, друзья, песню юнги? Про веселый ветер! Про моря и голубые просторы!

И он запел хрипло:

А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!

— Смотрите, смотрите! — торопливо закричала Валя, прижимая к ушам ладошки, потому что Иван Гермогенович пел все песни на один мотив, да и не пел даже, а выл таким голосом, каким, наверное, и ногами петь было бы неприлично. — Смотрите, плывет что-то полосатое. Видите? На самом дне? Под “Карабусом”?

Профессор взглянул через борт. “Карабус” мчался над полосатыми глыбами. Они лежали на дне водоема, словно затонувшие корабли.