Необыкновенные приключения Карика и Вали

Ян Ларри Необыкновенные приключения Карика и Вали

Глава I

— Ка-а-а-ари-ик! Ва-а-аля-я!

Мама стояла посреди двора. Вытирая мокрые руки передником, она щурила глаза от солнца и оглядывалась по сторонам.

На желтой песочной горке лежали Валин совок и выцветшая тюбетейка Карика. А ребят нигде не было.

Вытянув все четыре ноги, грелся на солнцепеке рыжий, толстый кот Матрос. Он лениво приоткрыл глаза, посмотрел на маму и снова зажмурился.

— Да куда же это они делись? — пробормотала мама.

Она прошлась по двору, заглянула в прачечную, посмотрела даже в темные окна подвала, где лежали дрова.

Ребят нигде не было.

— Ка-а-ари-ик! — еще раз крикнула мама.

Никто не отозвался.

В это время из бокового подъезда выбежала во двор большая остромордая собака-овчарка. Она с разгону взлетела на горку и стала кататься по песку, поднимая густые столбы пыли; потом вскочила, отряхнулась и с громким лаем бросилась на маму.

Мама замахала руками и быстро отскочила в сторону.

— Джек! Тубо! К ноге! — раздался из подъезда чей-то громкий голос.

Во двор вышел толстый человек в сандалиях на босу ногу, с блестящей цепочкой в руках.

Это был жилец из четвертого этажа — фотограф Шмидт.

— Ты что же это, Джек? А? — спросил толстяк.

Джек виновато вильнул хвостом.

Притворно зевая, он подошел к хозяину, присел и старательно почесал задней лапой шею.

— Экий балбес! — засмеялся толстяк и повернулся к маме. — Он не укусил вас?

Мама взглянула на толстяка, на собаку и сказала:

— Опять вы ее, товарищ Шмидт, без намордника выпустили! Ведь, она у вас прямо волк. Так и смотрит, как бы цапнуть кого…

— Это вы про Джека? — удивился толстяк. — Да он и ребенка не тронет! Он же смирный, как голубь! Хотите погладить его?

Мама махнула рукой.

— Только и дела у меня, что собак гладить! Дома обед стынет, а я тут ребят дозваться не могу. Ка-а-а-ри-ик! Ва-а-аля-я! — снова закричала мама.

— А вы попросите Джека, — важно сказал толстяк, — он их мигом найдет.

Шмидт наклонился к собаке и ласково потрепал ее по шее.

— Найдешь, Джек?

Мама только улыбнулась.

— Напрасно улыбаетесь, — совсем серьезно сказал фотограф, — вы не знаете, с кем дело имеете! Это ж собака-ищейка. Она идет по следам человека, как паровоз по рельсам. Ну-ка, дайте мне какую-нибудь вещь Карика или Вали… игрушку… рубашку… тюбетейку… Все равно что…

Мама пожала плечами, но все же нагнулась, подняла совок и тюбетейку и нерешительно протянула их Шмидту.

— Прекрасно, — сказал толстяк, — прекрасно!

Он подозвал собаку, пристегнул к ее ошейнику поводок, потом дал ей понюхать тюбетейку и сказал:

— Ну-ка, Джек, покажи свою работу! Ищи, собачка! Ищи!

Джек взвизгнул, пригнул голову к земле, вытянул хвост и побежал по двору широкими кругами.

Добежав до кота Матроса, Джек на минутку остановился и тихо зарычал.

— Не отвлекаться, Джек! — сказал Шмидт и сильно натянул поводок.

Джек коротко тявкнул на кота и побежал дальше.

У водосточной трубы он снова остановился, громко втягивая ноздрями воздух, и посмотрел на хозяина.

— Ну, ну! Ищи, Джек!

Джек заюлил, завертелся волчком, поскреб лапами землю под трубой, потом с громким лаем помчался к парадному подъезду.

— Ага! Напал на след! — крикнул Шмидт и, шаркая сандалиями, вприпрыжку побежал за собакой.

Сильно натягивая поводок, Джек потащил толстяка по лестнице вверх.

На площадке пятого этажа Джек на секунду остановился, отрывисто тявкнул и бросился к дверям, обитым войлоком.

На дверях висела белая эмалированная дощечка с надписью:

Профессор

Иван Гермогенович Енотов

Пониже была приколота записка:

Звонок не действует. Прошу стучать.

Джек с визгом подпрыгивал, царапая когтями обшивку двери.

— Тубо! — прикрикнул на него толстяк, — тут просят стучать, а не визжать!

Фотограф Шмидт вытер платком потное лицо и согнутым пальцем осторожно постучал в дверь.

За дверью послышались шаги.

Щелкнул замок.

Дверь приотворилась. В щели показалось лицо с мохнатыми седыми бровями и желто-белой бородой.

— Вы ко мне?

— Простите, профессор, — смущенно сказал фотограф, — я только хотел спросить вас…

Но не успел толстяк договорить, как Джек вырвал из его рук поводок и, чуть не сбив профессора с ног, бросился в квартиру.

— Джек, назад! — крикнул Шмидт. — Вы мне разрешите, профессор, войти? Я сейчас же его уведу!

— Да… да… Конечно, — сказал профессор, пропуская в квартиру Шмидта, — войдите, пожалуйста!.. Она, надеюсь, не кусается?

— Очень редко!

Профессор и фотограф остановились в темной передней.

— У вас, профессор, — сказал толстяк, — должны тут быть ребята. Карик и Валя… Из второго этажа… Мы их ищем… Здесь они?

— Карик и Валя? — удивился профессор. — Нет, сегодня их у меня не было.

В дальней комнате звонко залаял Джек, и сейчас же что-то загремело, задребезжало и зазвенело.

Профессор нахмурился.

— Да, ведь, она у меня перебьет все! — закричал он и, схватив Шмидта за рукав, побежал по темному коридору.

Как только они переступили порог комнаты, Джек кинулся к хозяину на грудь, взвизгнул и с лаем бросился назад.