Необыкновенные приключения Карика и Вали

— А мне пить хочется! — сказала Валя.

И в самом деле, ей так захотелось пить, что у нее даже горло пересохло и стало трудно дышать.

Выбрав минуту, когда Карик отвернулся в другую сторону, она придвинула к себе стакан и попробовала языком жидкость.

— Вот вкусно-то! — прошептала Валя и, не обращая уже внимания на Карика, поднесла стакан ко рту и отхлебнула из него немножко.

— Попробуй! — протянула Валя Карику стакан. — Холодная и очень вкусная… Никогда еще такой не пила.

— А вдруг все-таки это отрава? — сказал Карик, недоверчиво посматривая на серебристую жидкость.

— Отрава бывает горькая, — засмеялась Валя, — а это очень вкусное.

Карик нерешительно переступил с ноги на ногу и тяжело вздохнул:

— Наверное, дрянь какая-нибудь! — сказал он, протягивая руку к стакану.

— Совсем не дрянь! Пахнет персиками, а на вкус вроде ситро. Только еще вкуснее…

Карик оглянулся по сторонам, взял стакан из рук Вали и торопливо отпил несколько глотков.

— А, ведь, правда, вкусно! — сказал он и поставил стакан на прежнее место. — Только больше не пей, а то он заметит.

Карик чуть ли не силой оттащил Валю подальше от стола — к подоконнику.

— Посидим лучше на окне! — предложил он. — Иван Гермогенович, наверное, скоро придет.

Ребята взобрались на диван, а оттуда на подоконник. Свесив головы вниз, они лежали, болтая ногами, и рассматривали сверху далекий двор.

— У-ух, как высоко! Ты бы прыгнул?

— Прыгнул, — ответил Карик, — с парашютом прыгнул бы!

— А без парашюта?

— Без парашюта?.. Нет! Без парашюта с такой высоты не прыгают!..

Тут вдруг в стекло ударилась голубая стрекоза и упала на подоконник.

Слабо шевельнув крыльями, она перекувырнулась через голову и вытянулась на подоконнике между Кариком и Валей, беспомощно перебирая крошечными лапками.

— Моя! — закричал Карик и схватил стрекозу.

— Моя! — закричала Валя.

Карик хотел оттолкнуть Валю, но вдруг ему показалось, что он теряет трусики. Он торопливо нагнулся, но не успел подхватить; трусики соскользнули вниз, а вслед за ними полетели и сандалии.

Карик протянул было руку, но диван, стоявший у окна, начал быстро опускаться вниз, точно лифт с верхнего этажа.

Ничего не понимая, Карик посмотрел по сторонам и тут он увидел, что комната как-то странно растягивается и вверх и вниз.

— Что это? — закричал Карик.

Стены, пол и потолок растягивались, как меха огромной гармошки.

Люстра мчалась вместе с потолком вверх. Пол стремительно уходил вниз.

Прошло не более минуты, но комнату уже нельзя было узнать.

Высоко над головой покачивалась люстра, похожая на огромный стеклянный стратостат.

Глубоко внизу поблескивал желтый пол. На полу, точно кожаные горы, стояли черные кресла, а белый халат профессора лежал, как вечные снега, покрывающие вершины гор.

Вместо книжных шкафов поднимались небоскребы из стекла и коричневых балок.

— Карик, что это? — сказала Валя.

Тут только Карик заметил Валю. Она стояла возле него, перепуганная, тоже без сандалий и без трусиков.

— Карик, что же это?

Но не успел Карик ей ответить, как рядом что-то зашумело, застучало. Густые тучи пыли поднялись над подоконником. Валя вцепилась Карику в плечо. В ту же минуту дунул ветер. Пыль взлетела вверх и медленно рассеялась.

— Ай! — крикнула Валя.

На том месте, где только что была стрекоза, шевелилось толстое и длинное коленчатое тело с огромным крюком на конце.

Покрытое бирюзово-голубыми пятнами коричневое тело судорожно сжималось. Четыре огромных прозрачных крыла, покрытые густой сетью жилок, дрожали в воздухе. Чудовищная голова беспомощно билась о подоконник.

— Ка-арик! — прошептала Валя.

— Ш-ш-ш!

Осторожно ступая, Карик пошел по подоконнику, но, сделав несколько шагов, испуганно остановился.

Он стоял на краю пропасти.

Ему показалось, что он смотрит вниз с высоты Исаакиевского собора.

И тогда Карик понял, что случилось. Он вернулся к Вале, взял ее за руку и, заикаясь от ужаса, сказал:

— Это… это, наверное, была вода для кроликов… Значит, опыт профессора удался… Только уменьшились не кролики, а мы с тобой.

Валя, видно, ничего не поняла.

— А это что такое? — спросила она, указывая на чудовище, которое лежало рядом на подоконнике.

— Это? Стрекоза.

— Такая громадная?

— Совсем она не громадная, — уныло сказал Карик, — она такая же, как была. Зато мы с тобой стали крошечные, вроде блохи…

— Вот интересно-то! — обрадовалась почему-то Валя.

— Дура! — рассердился Карик, — ничего интересного нет… Посадят нас теперь в банку и будут рассматривать через микроскоп…

— А по-моему, — сказала Валя, — рассматривать не будут! Иван Гермогенович придет и опять сделает нас большими.

— Да-а, большими! Он даже не заметит нас!

— А мы закричим!

— Не услышит! Голос у нас теперь, наверное, как у комара. Только мы сами этого не замечаем. Смахнут нас тряпкой с подоконника и растопчут ногами, вот и все.

— Кто смахнет?

— Да сам же Иван Гермогенович.

— Смахнет тряпкой?

— Ну-да! Станет пыль вытирать и смахнет! С пылью.