Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Кто? Это ручейник-то смирный? — засмеялся Иван Гермогенович. — Ну, совсем уж он не такой тихоня. Под водой ручейник никому не дает спуску. Он нападает на крошечных рачков, на личинки насекомых и даже нередко пожирает своих родичей.

— Такой разбойник?

— Самый настоящий разбойник. Он выходит на охоту, закованный, точно рыцарь, в крепкую броню. Но рыцари надевали только латы, шлемы и кольчуги, а этот господин таскает на себе целую крепость.

— Он, значит, в ней сидит как в танке? — спросила Валя.

— Не совсем так, — сказал профессор, — потому что танкисты сами едут в танке, а ручейник таскает свой танк на себе.

Валя поглядела на темную глыбу и покачала головой:

— Такая тяжесть, ой-ёй-ёй!

— Не у всех ручейников такие тяжелые дома, — сказал профессор, — там, где растет камыш и на дно падают кусочки сухого камыша, ручейники устраивают свое жилище внутри камышинок, а там, где дно песчаное или каменистое, они соединяют вместе камешки, ракушки и песчинки и из них строят свои дома. Можно, впрочем, встретить домики ручейников, построенные из простых листиков, которые падают в воду.

— А почему у него два входа в домик, один большой, другой маленький?

— Да потому, что ему нужно, чтобы вода свободно проходила через весь его домик. Иначе стены дома покроются плесенью, и здесь расплодятся миллионы разных бактерий. Помню, в детстве мы, ребята, пользовались этим черным входом для того, чтобы выжить ручейника из его дома.

— Зачем? — спросил Карик.

— А мы, мальчишки, рыбу на него ловили, — ответил профессор.

— Рыбу? — переспросил Карик. — И хорошо клюет?

Иван Гермогенович засмеялся.

— Да уж ты не рыболов ли?

— Ого! Я весь день могу просидеть с удочкой, — сказал Карик, — только мне почему-то не везет.

— Вот как! Ну тогда я скажу тебе: лови почаще на личинку ручейника. Нет лучшей насадки на крючок, чем вот эта самая личинка, которую мы выгнали сейчас из ее дома.

— А как же он теперь, этот ручейник? Без чехла? — спросила Валя. — Пропадет?

— Не пропадет! — махнул рукой профессор. — Пока мы разговариваем, он, наверное, уже полдомика себе построил. Да ты не бойся. Он не погибнет! Вырастет, а потом превратится в летающее насекомое.

— В летающее?

— Ну да… В насекомое, очень похожее на ночную бабочку. Впрочем, ручейник — мастер не только летать. Он неплохо бегает и по земле и по воде. А когда наступает время откладывать яички, он спускается под воду и здесь кладет свою икру-яички на водяные растения.

Иван Гермогенович окинул взглядом гору веток, листьев, лепестков, которые натаскали путешественники во время разговора, и сказал:

— Ну, хватит. А то так завалили, что и самим нам в пещеру не пробраться. Залезайте!

Карик и Валя не заставили себя долго просить. Одним прыжком они перескочили кучу веток и листьев и вошли в полутемный в низкий коридор.

В самом конце его еле заметно светилась узкая щель.

Ребята шли в темноте, ощупывая стены руками. Ноги ступали будто по мягкому, нежному ковру. Такими же мягкими, шелковистыми были и стены.

Карик поднял руку и пощупал потолок.

— И тут мягко!

Потолок был выстлан тоже чем-то пушистым.

Ребята дошли до конца коридора и остановились перед круглой дырой. Холодный ветер дунул по ногам.

— Эту форточку надо закрыть, — сказал Карик, — мама не велела на сквозняке сидеть.

Карик сдернул с палки лепесток, скомкал его и крепко забил, им отверстие.

Ребята вернулись ко входу, где копошился среди веток и лепестков Иван Гермогенович.

— Ну, как? Понравился дом? — спросил профессор.

— Кругом ковры, ковры, — весело сказал Карик, — очень не плохо живет этот ручейник.

— Недурно, — согласился профессор. — Между прочим, эти ковры не простые. Если кто-нибудь захочет вытащить ручейника из домика, он уцепится за эти ковры крючками и тогда уже никакая сила его не вытащит. Однако за дело, ребята. Помогите мне заложить вход, а то еще ночью заберется к нам какой-нибудь непрошеный гость.

Иван Гермогенович с помощью ребят навалил у входа кучу корней, на них положил ветки, на ветки — лепестки. Получилась настоящая баррикада. Только сверху оставалась узкая щель, через которую в дом ручейника проникал синий ночной свет.

— Прекрасно! — сказал Иван Гермогенович. — Теперь уж к нам никто не заберется. Располагайтесь, друзья мои! Отдыхайте!

Ребята выбрали себе в углу у самой стены удобное местечко, растянулись на пушистом коврике и крепко прижались друг к другу.

Профессор лег рядом.

Они лежали, слушая, как за стенами шумел ночной печальный ветер и как уныло скрипели деревья. Сверху, с мокрых листьев падали на крышу тяжелые капли.

В домике было тепло и сухо. Путешественники лежали на мягких пуховиках. Но ни профессор ни ребята не могли заснуть.

Это была их первая ночь в этом странном новом для них мире, где за один только день они так много пережили и встретили так много опасностей.

Сквозь щели баррикады просвечивало темное ночное небо, и в небе мерцали огромные звезды.

Валя лежала с открытыми глазами. Она не отрываясь смотрела на голубую звезду, которая висела над пещерой. Звезда была такая большая, как полная луна, но только она часто-часто мерцала.