Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Цветов-то я не вижу, — сказал Иван Гермогенович, — но зато слышу, как вон там, у мыска, жужжат пчелы. Значит, там и цветы должны быть.

Профессор не ошибся.

Лишь только они перевалили через холмы, они увидели внизу, в долине, огромные деревья, которые торчали то тут, то там. Вершины деревьев гнулись под тяжестью лиловых цветов.

Профессор подошел к одинокому дереву, осыпанному цветами, залез на него и крикнул сверху:

— Стой на месте!

Он забрался в цветок и принялся за какую-то сложную работу. Карик стоял внизу. Он видел мелькающую в зеленой листве, обожженную солнцем красную спину Ивана Гермогеновича: профессор работал, широко расставив локти; локти его то поднимались, то опускались, точно поршни машины.

Карик вспомнил маму. Вот так же на кухне и она месила тесто.

— Эгей! — крикнул профессор, повертываясь к Карику, — лови свежие булки!

Он выглянул из цветка, нагнулся и сбросил что-то на землю.

По листьям забарабанили круглые колобки. Подпрыгивая, они покатились по земле.

Карик поднял один колобок и откусил от него кусочек.

— Ну как? — спросил сверху профессор.

Колобок был душистый и такой же вкусный, как тесто пчелы-андрены.

— Это из пыльцы и меда? — спросил Карик.

— Да, это из пыльцы и нектара. Нравится?

— Очень вкусно. Как вы их там делаете?

— А просто насыпаю в нектар пыльцу и начинаю месить тесто.

Колобки сыпались на землю, точно осенние яблоки с дерева.

Карик подбирал их и складывал в кучки.

Наконец профессор слез с дерева, сел на землю, выбрал колобок покрупнее и сразу откусил полколобка.

— Не плохая, в сущности, жизнь! — дружески подмигнул Иван Гермогенович Карику.

— Да, — согласился Карик, — жить тут можно, но все-таки…

Он вздохнул и замолчал.

— Ну, ну, — сказал Иван Гермогенович, — ничего. Вернемся домой, и все будет хорошо.

Профессор встал.

— Теперь и до вечера уже недалеко. Пойдем-ка встречать нашу Валю. Забирай колобки. Я думаю, они ей понравятся.

— И я так думаю, — кивнул Карик, — она же, бедняга, целый день ничего не ела. Ей теперь все понравится.

— Эгей! — крикнул профессор, — лови свежие булки!

— Все это очень хорошо, — задумчиво сказал профессор, — но вот как мы понесем эти колобки? Без корзины, пожалуй, не много захватишь… Вот что, друг мой, ты посиди немного, а я пойду поищу корзинку.

Он посмотрел направо, налево и подошел к большим бурым кучам, которые поднимались буграми у берега реки. Профессор наклонился над одной из них и поковырял ее щепочкой.

— Прекрасно, — сказал он, — кажется, это как раз то, что нам нужно.

Иван Гермогенович опустился на корточки и принялся разгребать кучу.

— Ну-ка, дружок, прополощи вот эту штуку, — протянул он Карику какой-то большой комок грязи.

Карик взял его и, стараясь держать подальше от себя, чтобы не запачкаться, побежал к реке. Он вошел по колени в воду и опустил находку профессора в реку.

Вода замутилась. Грязь таяла, как кусок масла на сковороде. И вот что-то белое блеснуло под слоем грязи. Карик стал соскабливать грязь рукой и вдруг нащупал какую-то тонкую ручку.

— Кажется, и в самом деле корзина, — удивился Карик и принялся смывать грязь еще старательнее.

Сильные струи воды начисто смыли грязь, и в руках Карика оказалась корзинка необыкновенной красоты.

Он поднял ее за ручку, поднес к самым глазам и минуту стоял, рассматривая узорчатые решетки, которые, казалось, были выточены из слоновой кости.

— Ну как? Хороша корзинка? — услышал Карик за своей спиной голос профессора.

— Прямо, как будто из кружев сплетена, — ответил Карик, любуясь корзинкой, — кто ж ее такую сделал?

— Об этом после, — сказал профессор, — а сейчас прополощи вот эти еще.

Иван Гермогенович бросил на землю два тяжелых шара грязи и пошел обратно к разрытым кучам.

Карик принялся за работу.

Он старательно отмывал грязь с необыкновенных корзиночек и расставлял их на берегу рядышком, а профессор подносил все новые и новые.

Одна корзиночка была удивительнее другой.

Тонкие серебряные стрелы переплетались в узорчатые решетки. На решетках лежали щиты, пробитые стрелами и украшенные звездами, листьями, венками. Можно было подумать, что эти маленькие корзиночки сделаны руками искусного мастера.

Одна корзиночка даже напоминала чем-то маленький дворец с ажурными башенками, со стрельчатыми окнами. Серебряные решетки поднимались вокруг дворца, точно стены. На этих стенах красовались цветы, оленьи рога и звезды. А другие и вовсе не были похожи на корзинки. Но Карик их не бросал, а ставил рядом с корзиночками.

Это были сплетенные из серебристой кости блюда, вазы, шлемы, шары, звезды, кубки, короны.

— И все разные! — удивлялся Карик.

— Да, — сказал профессор, — они очень разнообразны. Можно изучать их всю жизнь, и все же каждый день ты будешь открывать все новые и новые формы этих растений.

— Что? — быстро повернулся к профессору Карик, — вы сказали, это растение?