Необыкновенные приключения Карика и Вали

– Очень красиво! – сказал Карик из своего угла. – Это хорошо, что вы нашли их.

– Ну, а как мы себя чувствуем? Лучше? Хуже? – Иван

Гермогенович подошел к больному, – Ты поесть не хочешь?

– Уже! – сказал Карик. – Уже поел! Пока вас не было, я тут все осмотрел, нашел мед и закусил как следует.

– Напрасно ты встаешь, – нахмурился Иван Гермогенович, – рано тебе вставать! Рано, дорогой мой! Смотри разболеешься еще больше.

– А знаете, – сказал Карик, – когда я проснулся, смотрю: стол стоит, кресла, горит огонь. Ну, я и подумал, что я уже дома, что настало утро и надо вставать.

– Тебе нравится наша новая квартира? – спросила Валя.

– Очень! – сказал Карик. – И особенно нравятся лампочки светляка. Какой у них сильный свет!

– Ну, это еще что! – сказал профессор. – Вот если бы сюда принести парочку ночных пирофор, такой ли еще был бы свет!

– А это что за штука... пи... пирофоры ваши?

– Такие жуки! Живут они в Гвиане, в Бразилии и Мексике. И вот когда какому-нибудь бразильцу или мексиканцу понадобится ночью идти по лесу, он ловит ночных пирофор, привязывает их к шляпе. Свет, который излучают эти жуки-фонари, такой яркий, что можно идти даже в самых темных тропических зарослях, не сбиваясь с дороги.

А мексиканские дамы прячут пирофоры в прическе, рядом с бриллиантами, а иногда делают из них пылающие ожерелья или обертывают их вокруг талии, словно огненный пояс. После бала местные модницы купают насекомых, устраивают для них ванну, а потом кладут в стеклянную вазу, и тогда всю ночь пирофора освещает спальню мексиканки нежным, приятным светом. Светятся также многие другие насекомые. Светляк лампири из семейства мягкокожих жуков имеет светящиеся круглые глаза, и там, где он живет, лес словно осыпан голубыми звездами, а каждое дерево похоже на новогоднюю елку с крошечными свечечками. Иванов жук, светящиеся бактерии на гнилых пнях, гниющие на берегу рыбы излучают голубой и зеленый свет, но есть насекомые, которые светятся желтым, красным и оранжевым светом, а вот личинки уругвайского жука излучают одновременно и красный и зеленый свет.

Эту личинку так и называют «железнодорожный поезд».

Почему, как вы думаете?

– Наверное, потому, что поезда ходят всегда с красными и желтыми фонарями. А эти. . которые светятся. . они только ночью светят?

– Да! Только ночью. И только для того, чтобы могли находить в темноте друг друга.

– А как вы думаете...

– Я думаю, что нам пора спать, – сказал профессор, –

мы же не светящиеся ночные насекомые. И никаких больше вопросов. Спать! Спать! Сейчас же ложитесь, и чтоб через минуту видеть приятные сны.

Утром Карик и Валя еще спали, а профессор уже поднялся и, стараясь не разбудить ребят, потихоньку вышел из пещеры.

Вернулся он часа через два, волоча за собою ворох паутинных веревок, и принялся свивать из них толстые канаты. Закончив работу, закричал бодро:

– Подъем! Вставай, Валя. Пора на работу!

Позавтракав медом, Иван Гермогенович взвалил канаты на плечи.

– Ты готова, Валя?

Валя вытерла рот лепестком.

– А какая будет сегодня работа? – спросила она, поднимаясь.

– О, сегодня работы хватит. Будем ловить лошадь, дрессировать ее, учить ходить в упряжке.

– Ой, можно мне с вами? – поднялся Карик.

– Лежи и выздоравливай. Завтра возьмем и тебя.

Профессор шел, сгибаясь под тяжестью канатов.

Валя бежала вприпрыжку. Подбежав первой к дубовому листу, она спросила:

– А где же лошадь?

– Будет и лошадь! – сказал профессор и, сбросив на землю канаты, пошел к большим серым камням. Остановившись перед огромным серым камнем, он встал на четвереньки и стал внимательно рассматривать черный лаз под камнем. Потом встал, бросил туда пригоршню песку.

– А ну-ка, сивка-бурка, вылезай! – крикнул Иван Гермогенович. – Тут одна девочка желает познакомиться с тобой.

Под камнем кто-то начал возиться.

– Славный жеребец! – сказал Иван Гермогенович, вставая. – Если он только не будет брыкаться, мы быстро спустим корабль на воду!

– Кто там сидит? Под камнем? – шепотом спросила

Валя.

– Дикая лошадь! – пошутил профессор. – Конь о шести ногах! Ну-ка, помоги, Валек!

Иван Гермогенович подтащил канат из паутины к черенку листа, замотал его вокруг черенка и, с силой дернув на себя, крепко затянул петлю.

– Прекрасно! – пробормотал он.

Волоча другой конец каната по земле, профессор отошел с ним в сторону от листа, и, когда канат вытянулся, Иван Гермогенович скрутил на его конце вторую петлю.

Потом притащил четыре коротеньких чурбачка и поставил их торчком на землю, как ставят «письмо», когда играют в городки.

Слегка пристукнув камнем чурбачки, Иван Гермогенович загнал их неглубоко в землю, затем, толкая тихонько ногою то один, то другой чурбачок, установил их так, что они падали при самых легких толчках.

– Прекрасно! – сказал профессор.

Валя с любопытством наблюдала за ним, но ничего не могла понять.

– Вам помочь? – спросила она наконец.

– Ничего, ничего! Я сам!

Иван Гермогенович поднял петлю каната и, подтащив ее к чурбачкам, осторожно положил сверху.

Петля повисла над землей, опираясь на качающиеся чурбачки.