Необыкновенные приключения Синего человека

Быть может, отсеки на крейсере были недостаточно изолированы — затворы опущены не до конца, или, возможно, их оторвало взрывом. Но только корабль стал погружаться все глубже. Матросов охватила паника, и они, недолго думая, попрыгали в воду. Однако вскоре обнаружилось, что крейсер все же окончательно не ушел под воду. Несколько секторов, видимо, были герметичноnote 280 закрыты, и там оказалось достаточно воздуха, чтобы удержать махину на плаву. Слишком тяжелое для того, чтобы плыть, судно все же было достаточно легким, чтобы медленно дрейфоватьnote 281. Между тем «Дорада» уносилась вдаль на всех парусах.

Англичане вновь собрались на палубе. Ночь для моряков была поистине страшной. Но вдруг произошло невероятное. Крейсер перестал дрейфовать, замер. На шлюп-боте чудом сохранились лодки. Теперь можно было начать эвакуацию. На всех шлюпок не хватило. Спасение экипажа требовало времени, но английская дисциплина — залог успеха. Постепенно на берегу оказались все, от адмирала до юнги. Экипаж покинул тонущее судно. Ее Величество лишилось первоклассного крейсера, что вполне восполнимо, ведь адмиралтейство достаточно богато.

Очутившись в безопасности, командование крейсера тут же отправило рапорты по инстанциям, так что все, от полпредов до консульских представительств, оказались в курсе случившегося. Власти отдали приказ задержать «Дораду», где бы она ни появилась.

Естественно, получив донесение, английский посол в Буэнос-Айресе тут же оповестил всех своих подчиненных. Тем не менее Синему человеку и его друзьям удалось бы остаться незамеченными, если б не телеграммы, посланные Феликсом в Европу. Ведь в каждой из них говорилось о «Дораде». Это сослужило друзьям скверную службу.

Немцам, как бы им того ни хотелось, не принадлежит монополия на шпионаж. Англичане располагают прекрасно организованными секретными службами. Это дорого, но окупается с лихвой. Однако особо ценятся сведения, полученные из частной и деловой переписки. Если англичане не контролируют тот или иной канал связи, то подкупают одного или нескольких служащих.

Понятно, что телеграммы, посланные Феликсом из Буэнос-Айреса в Париж, незамедлительно очутились в канцелярии английского посольства.

«Дорада»! Одно это слово, несмотря на врожденное хладнокровие, заставило посла вздрогнуть.

Феликс Обертен — одиознаяnote 282 фигура! Под этим именем Джеймс Бейкер продолжал свою недостойную игру. Он вынашивал планы новых преступлений.

Посол сверился с рапортом командующего крейсером. В вопросах, касающихся защиты чести Ее Величества и государства, даже рядовой англичанин не имеет права ошибиться. Что уж говорить об официальном лице! Вина Джеймса Бейкера — Феликса Обертена не вызывала сомнения.

Абсурд! Идиотизм! Но — так и было.

Хитрецы и умники тем и отличаются, что никогда в жизни не поверят простым объяснениям, а прислушаются к самым невероятным, неправдоподобным. Даже ответы, присланные из Франции, не разубедили дипломатов. Они ни на секунду не усомнились в том, что Обертен и есть Бейкер, тот самый Бейкер — работорговец и вор. Доказательством служило то, что разбойник прикарманил денежки, присланные его наивными корреспондентами из Франции.

О англичане! Ваша логика немыслима!

Из всего вышеизложенного следовало, что необходимо срочно арестовать означенного Обертена — Бейкера и отдать под суд.

При этом никому даже и в голову не пришло уведомить французского консула в Аргентине. А ведь его роль в этом деле должна бы быть не последней.

Правда, надо сказать, что представители французских властей за границей не очень-то заботились о благе своих соотечественников. Есть, конечно, исключения. Но они лишь подтверждают правило.

Остается надеяться, что рано или поздно центральная власть призовет к ответу чиновников, и те станут с большим уважением и вниманием относиться к своим соотечественникам за рубежами Франции.

Одним словом, английский посол намеренно или по забывчивости не ввел своего французского коллегу в курс дела.

Нечего и сомневаться, что, не окажись рядом благородного доктора Роже, Феликсу бы несдобровать. Не посмотрели бы на его болезнь и отправили в тюрьму.

Доктору удалось предотвратить лишь первый штурмnote 283. Он хорошо знал, на что способны эти люди. Поэтому приставил к парижанину самую лучшую и верную сиделку. Ей предписывалось ограждать больного от любых посетителей.

Сиделка выполняла свои обязанности столь ревностно, что даже Ивону, как он ни старался, не удалось проникнуть в палату. А ему так хотелось обнять Феликса и рассказать о судьбе друзей.

Юнге ничего другого не оставалось, как написать письмо. Однако он понимал, что письмо могут распечатать до того, как оно попадет в руки Обертена. Мальчик решил дождаться доктора Роже в вестибюле и упросить сделать для него исключение — позволить навестить Синего человека.