Неочевидное, но вероятное

– Мэм, выйдите, пожалуйста, из палаты, пациенту нужен покой, и все равно он вас уже не слышит, ему дали сильное успокоительное. Вы можете подождать и переговорить с ним после операции.

Элизабет с поникшей головой вышла в коридор и опустилась в ближайшее кресло. Приступ ярости спал. А воспоминания накатились лавиной, как будто, и не было этих десяти лет. Хотелось броситься вон отсюда, но, в то же время, что-то заставляло её остаться на месте и окунуться в прошлое. Вспомнился берег реки в таком далеком городке, где она родилась, выросла и заканчивала колледж. Вспомнился выпускной в колледже и заднее сидение старенького пикапа, опять же на том же берегу реки. И как юный влюбленный паренек клялся, что они никогда не расстанутся и будут вместе всю жизнь. И подаренная роза из жестянки. Два дня спустя паренек исчез из её жизни невероятным образом, даже не успев попрощаться и не оставив никакого письма. Потом она обнаружила, что беременна и её отправили к тете, в южный штат, чтобы найти способ исправить данное “недоразумение”. После всех “удачных исправлений”, она осталась жить вместе с тетей, пообещав себе никогда не возвращаться в родной городок и к тем воспоминаниям. Затолкав глубоко внутрь, и навсегда, все нежные чувства и захлопнув за ними дверь. У тети были довольно обширные связи в деловом мире, и смазливое личико племянницы привлекало многих претендентов на её руку, сердце и прочие прелести. Отдать руку и прелести Элизабет как раз и согласилась, аж два раза. Но дверь к сердцу была закрыта. До этого момента. Все раны разбередило одно лишь имя. Майкл Стоун. Тот паренек.

“И что хандрим? Что такого ужасного случилось? Ну встретила свою несбывшуюся любовь? Так давай, борись за неё! Скорее всего найдутся объяснения всему”. – голос был тихий и вкрадчивый. Он успокаивал и давал надежду, что да, объяснения всегда найдутся, и можно дать шанс. Загипнотизированная внутренним голосом, Элизабет решила дождаться окончания операции и выяснить всё и начистоту.

Через некоторое время и два стаканчика кофе из автомата, медсестра подошла к Элизабет и сказала, что можно навестить пациента.

Элизабет медленно встала и прошла в палату. Там она остановилась около двери и посмотрела на лежащего бомжа, с упакованной в гипс ногой. Майкл лежал с закрытыми глазами, уже не такой грязный, но пока ещё заросший. Копна спутавшихся волос и борода придавали ему зловещий вид разбойника или пирата. Элизабет заставила себя, или её заставили, подойти ближе и присесть около кровати.

– Здравствуй, Майкл! – тихо произнесла Элизабет.

– Бетти? Это ты? – Бомж открыл глаза. – Я слышал сквозь сон твой голос, ты что-то кричала. Ты злишься на меня?

– Нет, я не злюсь, я просто…не ожидала тебя встретить…здесь, как-то все странно.

– А я тебя сразу узнал, там, около того дома, где я в кустах, а ты меня, конечно, нет, я изменился, Бетти.

– Пожалуйста не зови меня Бетти, та девочка умерла почти десять лет назад, теперь осталась только Элизабет, богатая стерва.

– Не говори так, для меня ты все та же! – Майкл попытался пошевелиться, но сморщился от боли.

– Смешно, Майкл, ты бросил меня тогда, даже не соизволил попрощаться, или вообще что-либо сообщить о себе потом. – Элизабет позабыла все психологические установки и окунулась в упреки, словно и не было прошедших лет.

– Бетти, эээ…Элизабет! Прости, я могу объяснить все сейчас! Я не бросал тебя, я не мог, я любил тебя…и сейчас…и до сих пор!

– Ну так объясни, пока я здесь! Я имею право хотя бы на это!

– Конечно, ты же помнишь, что мой отец – военный корреспондент, и был связан с каким-то инцидентом на Востоке. И он, и его семья находились под защитой правительства. Наше местонахождение вскрылось в том маленьком городке и нас в ночи быстро сорвали с насиженного места и перевезли в какую-то далекую деревеньку в Европе, ради безопасности, чтобы не нашли экстремисты. Нам запретили с кем-либо связываться. Я даже не мог тебе написать просто письмо. Никакого интернета и телефонов. Бетти, это были самые трудные пять лет.

– Пять лет? – Элизабет удивленно посмотрела на Майкла. – Прошло больше.

– Я вернулся в наш городок после окончания университета в Сорбонне. Я учился там в медицинском центре Париж 5. Стал врачом. Работал в Красном кресте… И, когда я пришел к твоему дому и мне открыла твоя мать, я просто не мог сдержаться от радости, что снова увижу тебя…

– Но меня там уже не было… – вздохнула Элизабет.

– Да, тебя там не было, – Майкл тоже вздохнул, – твоя мать сказала мне, что ты вышла замуж и счастливо живешь где-то на юге со своим мужем и двумя малышками, даже фотографию показала.

– Что?? Какую фотографию, у меня нет детей, да и мужей уже нет, хотя тогда был один, но дети?

– Но я видел!

– Ох, это, наверное, фотография моей кузины с детьми, мы всегда были похожи с ней, а она как раз в то время сидела со своими двойняшками.

– Это было правдоподобно. Я поверил, что в твоей жизни все хорошо, и меня там не ждут.