Неофеодализм

По всему фронту целенаправленной деятельности человека происходит сдвиг от конспектирования универсальной реальности к становлению уникальной реальности.

Делёз в «Переговорах» заметил:

«Как древние узнавали богов по тому знаку, что они не касались ногами земли, так и истину можно отличить по тому, что она не допускает признания всех».

Познание есть цепь вдохновенных идей. Их всегда отличает эмоциональность. И всё же есть нечто, объединяющее эти идеи. Многие ученые главным критерием истины ставят красоту научной мысли. Красота есть то, что привлекает и захватывает внимание. Красота есть истина. Познание есть процесс производства красивых символических структур. Наши далекие предки выделили «красивые» комбинации звезд из звездного тумана на ночном небе. Они назначали «знаки зодиака». И эти символические ориентиры привносили порядок и строй в реальный быт племени.

Красота не просто присутствует в мире. Она ведет мир. Она правит миром. Красота, наконец, словами Федора Михайловича Достоевского, «спасет мир».

3.10. Символ и сознание

Название этой главы есть название замечательной книги философа Мераба Мамардашвили и психолога Александра Пятигорского «Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке», опубликованной в 1982 году в Иерусалиме. В этой главе будут использоваться понятия, представления и цитаты из этой книги.

Прежде всего, что есть «сфера сознания»? Мераб Мамардашвили и Александр Пятигорский вводят «сферу сознания» как понятие, которое замещает «картезианского человека»:

«Классическая философия оперировала посылкой допущения субъекта как некоторого универсального Божественного модуля наблюдения в рамках какой-то рефлексивной процедуры. Сфера сознания вбирает в себя часть свойств наблюдения, которые приписывались наблюдающему субъекту как Божественному модулю, и часть свойств, которые приписывались объекту наблюдения, но без того, чтобы приписывать этому модулю какие-либо свойства рефлексии».

В сфере сознания обозначаемое, обозначающее и сам процесс обозначения наличествуют, но не улавливаются как отдельные во времени и пространстве. Можно предположить, что существует непрерывная связь между обозначаемым и обозначающим, когда невозможно отделить одно от другого. Символическая система есть универсальная структура, которая упраздняет субъективно-объективное членение.

«Решительно безразлично, – говорит Мамардашвили, – наблюдаю ли я знаковую систему, или она наблюдает меня в той мере, в которой я функционирую внутри нее».

И я припоминаю эту мысль, когда слышу ее поэтическую интерпретацию в словах замечательного персидского мыслителя и одновременно талантливого американского экономиста, профессора Манучера Парвина:

«Я вижу сознание во всем. Кажется, что все сущее смотрит мне в глаза и из моих глаз… Жизнь не бинарна, не разделена на существ, которые действуют только инстинктивно, и тех, которые действуют преднамеренно, как утверждают догмы. Я подозреваю, что обезьяны знают, собаки чувствуют, деревья улавливают, ручьи хихикают, а камни более терпеливы и спокойны, чем лучшие из нас».

На этих высотах сознание становится некой мистической субстанцией. Но и от материального основания не следует отрываться. Сознание есть, прежде всего, психофизиологический материал. И Манучер Парвин в книге «Out of the gray» пишет: